Прошло мгновение, не больше.
— Вы снова плачете, — упрекнул он.
— Ничего не могу с собой поделать.
— Я когда-нибудь говорил вам, что терпеть не могу женских слез?
Голос Сент-Джона смягчился, потеплел. Он дал ей разрешение погоревать, позволил проливать слезы.
Он обнимал ее, желая защитить от всего, что могло покуситься на это горе.
Сколько он уже вот так держит ее? Он не знал. Да это и не важно. Когда по его груди текут слезы Мэри-Кейт, время не имеет значения. Занятное крещение!
— Я не верю, что вы были служанкой. Вы совершенно на нее не похожи.
Она опустила залитое слезами бледное лицо. Как она умудряется выглядеть такой милой после рыданий?
Она ответила не сразу, улыбнувшись сквозь слезы:
— А как я, по вашему мнению, должна себя вести? Мне надо выходить из комнаты, пятясь и непрестанно кланяясь?
— Интересно бы посмотреть. И прекратите кусать нижнюю губу. Меня в высшей степени раздражает эта ваша привычка!
— Есть ли во мне что-нибудь, что вас не раздражает?
— Есть. Признаюсь, вы ошеломили меня своей способностью говорить «правду»! — Он дал выход гневу. Наконец-то спасительное облегчение. В голове у него крутилось множество вопросов. — Признайтесь во всем, включая то, что ваш покойный муж был моим адвокатом и вы придумали этот нелепый план, оставшись без средств и находясь в отчаянном положении. Признайтесь, что вы обманщица и авантюристка. Скажите правду, Мэри-Кейт, в этом ваше спасение!
Она побледнела, и он почти столкнул ее со своих коленей, отодвинувшись по меньшей мере на фут. Проклятие, почему она выглядит такой потрясенной его обличительной речью?
— Что вы имели в виду, сказав, что Эдвин был вашим адвокатом?
— Предупреждаю, Мэри-Кейт, я больше не намерен выслушивать ваши лживые россказни, как бы убедительны они ни были.
— Я не знала! — Она растерялась.
— Я встретил одного вашего друга, моя дорогая, — произнес он бесстрастно.
Она никак не откликнулась на эти слова, не уцепилась за них, как он предполагал.
— Некоего Чарлза Таунсенда. Он сказал, что был партнером вашего мужа.
Он не добавил, что и сам достаточно хорошо знал ее мужа, худого, морщинистого человека, с редкими седеющими волосами и распухшими суставами длинных пальцев. Он имел отвратительную привычку все время фыркать, словно ему не хватало воздуха. То, что она вышла за такого человека, только подтверждает ее непоследовательность.
— Чарлз мне не друг, — чистым и уверенным голосом произнесла она.
Достаточно распространенная способность у тех, кто привык обманывать и красть.
