В то время как Эмилия с нетерпением ожидала вестей снизу, она вдруг увидела в окно целый отряд войск, спускавшийся с соседних высот, и, хотя Аннета ушла лишь недавно и ей было дано трудное, опасное поручение, но Эмилию разбирало мучительное нетерпение: она прислушивалась, поминутно отворяла дверь и выходила в коридор навстречу Аннете.
Наконец она услыхала шаги, приближающиеся к ее комнате; открыв дверь, она убедилась, что это вовсе не Аннета, а старый Карло. Он объявил, что его прислал сам синьор с приказанием уведомить ее, что она должна собраться и тотчас же покинуть Удольфо, потому что замок подвергается осаде; уже приготовлены мулы и провожатые для доставки ее в безопасное место.
— Безопасное место! — необдуманно воскликнула Эмилия. — Разве же синьор так заботится обо мне?
Карло потупил глаза в землю и не отвечал.
Самые разнообразные чувства попеременно волновали Эмилию, пока она слушала старика Карло: радость, печаль, недоверие, страх сменялись в ее мыслях с быстротою молнии. Одну минуту ей представлялось невозможным, чтобы Монтони стал принимать подобные меры исключительно ради ее ограждения; ей казалось вообще странным, что он удаляет ее прочь из замка, и она приписывала это решение намерению привести в исполнение новый план мщения, которым он угрожал ей. Во всяком случае, она сильно обрадовалась перспективе покинуть замок, пока не вспомнила, что, может быть, Валанкур находится здесь в заточении. Тогда ее охватило горе и сожаление и она еще больше прежнего желала, чтобы слышанный ею поющий голос не оказался голосом Валанкура.
Между тем Карло напомнил Эмилии, что нельзя терять времени, — неприятель появился уже в виду замка; Эмилия умоляла его сказать ей, куда она поедет; послe некоторого колебания он объявил, что ему не приказано говорить. Но когда она повторила свою просьбу, он нехотя отвечал, что, кажется, ее хотят увезти в Тоскану.
— В Тоскану! — воскликнула Эмилия, — но почему же именно туда?
Карло отвечал, что больше ничего не знает, кроме того, что ее поместят в деревенской хижине на границах Тосканы, у подножия Апеннин, — на расстоянии одного дня пути отсюда, прибавил он. Эмилия отпустила его и дрожащими руками принялась укладывать небольшой багаж, который намеревалась захватить с собою; пока она этим занималась, вернулась Аннета.
— Ох, барышня, — начала она, — знаете ли, ничего нельзя сделать! Людовико говорит, что новый привратник еще суровее Бернардина: лучше иметь дело с лютым драконом, чем с ним. Людовико еще больше вас тужит все из-за меня, как он уверяет, а я знаю, что не вынесу пальбы, умру с первого же выстрела!
