Они выехали на маленькую лужайку, окруженную ярко-желтыми, оранжевыми, красными, багряными деревьями. Ник спешился.
– Все в порядке? – спросил он, глядя ей в лицо.
– Да, все прекрасно. – Саманта оглядывалась, зачарованная окружающей их осенней красотой. Неподалеку сверкал под солнцем, искрился и журчал ручей. Вода в нем была такая прозрачная, что можно было сосчитать камешки на дне.
Ник протянул руки, чтобы снять ее с лошади.
– Я сама, – ответила Саманта и тут же пожалела о словах, слетевших с губ. Она могла поклясться, что Ник был разочарован. Она и сама поняла, какую глупость сделала, упустив возможность побывать в его крепких объятиях. Она сидела на лошади и следила, как плавно и гибко ходит он по поляне, расстилает одеяло. Ей было грустно оттого, что они, скорее всего, не займутся более приятными вещами, чем просто поглощение еды. Она закрыла глаза и представила себя в его объятиях на одеяле, среди золотых осенних деревьев под ярко-голубым небом.
– Саманта? Что с тобой? – Ник тронул ее за локоть. Она быстро и растерянно заморгала, испуганно уставилась на него. Сердце колотилось, она почувствовала, что краснеет, словно он уличил ее в чем-то постыдном.
– Кажется, я задремала, – пролепетала она. Он улыбнулся и заглянул ей в глаза всепонимающим взглядом. Она смутилась еще больше, запуталась ногой в стремени, чуть не упала и, если бы он вовремя не подхватил ее, плюхнулась бы в грязь.
– Осторожнее, ковбойка, – усмехнулся Ник и бережно поставил ее на ноги.
Ноги у нее заплетались, она споткнулась о камень и выругала себя.
«Боже милостивый! Он может подумать, что я самая неуклюжая женщина на свете».
Старательно следя за каждым своим шагом, она подошла к одеялу и села рядом с Ником.
«Интересно, как это я на свадьбе не упала лицом вниз?»
Кажется, только от одного его взгляда ноги у нее делаются ватными и цепляются друг за друга и за окружающие предметы.
Ник подвинул к ней тяжелую корзинку. Она стала распаковывать ее, удивленно приоткрыв рот. Тут был и жареный цыпленок, и вареные яйца, и горшочек с запеченной фасолью, буханка дрожжевого хлеба, несколько кусков шоколадного пирога и кувшин с лимонадом. Протягивая Нику жестяную кружку, тарелку и серебряный прибор, она засмеялась.
– Тебе не кажется, что этого будет многовато?
– Не знаю, может быть, и нет, – нахмурился Ник.
Она не поверила своим глазам, но он заявил это очень серьезным тоном. И принялся управляться с едой. Она удивлялась, как можно столько всего поглощать и оставаться тощим. Если бы она усердствовала в еде так же, как он, то скоро доросла бы до Розиных объемов.
