– Я тоже, – сказала Бев, подойдя к нам. – Позволь уж и мне тебя обнять!
Следует отметить, что и ее объятия тоже были по-прежнему крепкими.
Мэгс принесла на подносе два высоких бокала с фирменным напитком и, вручив один из них мне, села на стул. Бев и Вера удобно устроились в креслах, я присела на скрипучий табурет, и мы молча уставились друг на друга, пытаясь разглядеть в знакомых лицах незнакомые черты.
В наступившей томительной тишине, нарушаемой только жужжанием мухи, бьющейся об оконное стекло, и позвякиванием льда в бокалах, у меня вдруг мелькнула удивительная мысль, что мои «барышни» в чем-то похожи на медвежьи кровати, обнаруженные златокудрой героиней детской сказки.
Вера была подобна пуховой перине: наделенная добрым сердцем, она никогда ни о ком не сказала худого слова и горько плакала, найдя на земле под дубом возле нашего дома птенца, выпавшего из гнезда.
Бев была жестокой, но справедливой, к ней можно было прийти поплакаться, если тебя незаслуженно обвинили в списывании или пользовании шпаргалками на контрольной по математике. Однако от нее не стоило ожидать сочувствия, если ты, допустим, распустила нюни из-за того, что на школьной вечеринке Эдди Коллир поцеловал не тебя, а Памелу Скотт.
Что же касается Мэгс, то ее вполне можно было сравнить с наиболее удобной постелью: у нее хватало интуиции, чтобы вовремя поинтересоваться, что тебя гложет; ей доставало смекалки, чтобы понять, когда лучше оставить тебя в покое, а также такта, чтобы не злорадствовать по поводу твоего промаха; она была хороша собой, имела безупречный вкус, не жаловалась на боль в ступнях, какими бы высокими ни были каблуки ее туфель. В общем, Мэгс была бы безупречна, не будь она такой редкой сумасбродкой.
– Итак, дорогая, – нарушила наконец затянувшееся молчание Вера, – мы сгораем от нетерпения узнать, как продвигается твоя диссертация. Мэгс утверждает, что ты практически ее написала.
– Только вчерне, – солгала я. Написанная лишь наполовину, диссертация пылилась на моем письменном столе с февраля, в то время как я вновь и вновь просматривала видеозапись «Гордости и предубеждения».
– Это чудесно! – сказала Вера.
– Мы все гордимся тобой, – с улыбкой добавила Бев. Но мне показалось, что она покривила душой: в ее словах прозвучала некоторая фальшь.
– Когда сюда вновь заявится Мэри Эллис Рейни, чтобы похвастаться своим сыночком, имеющим докторскую степень, я заткну ей рот, сообщив, что моя дочь тоже защитила диссертацию, – проворковала Мэгс и, подмигнув мне, отхлебнула из бокала.
