– Ты лезешь не в свое дело, Дрейк. Оставь меня в покое. Постарайся оградить себя и свою семью от неприятностей. А у меня своих забот хватает.
– Я заметил, – сухо проговорил Дрейк и мягко подтолкнул ее к небольшому дивану, обтянутому бархатом. – А теперь поговорим.
Эйлин скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на Дрейка.
– Рассказывай – или сэр Джон узнает, что ты вовсе не немая. А потом я покажу ему картины, которые ты спрятала. А после вытряхну объяснение из де Лейси!
– Ты этого не сделаешь! – гневно воскликнула Эйлин, зло уставившись Дрейку в лицо. В прекрасном, богато вышитом сюртуке и изящном жилете, с напудренными волосами, как и подобает джентльмену, он выглядел довольно внушительно. От того смеющегося юнца, каким он всегда был, не осталось и следа.
– Сделаю, будь уверена. Как ты много раз подчеркивала, не я за тебя отвечаю. И тому, кто это делает, я расскажу все, что знаю.
Маркиз облокотился о стену, скрестил руки на широкой груди и выжидающе замер.
– Это шантаж! – Эйлин сердито сжала кулаки, лихорадочно соображая, что можно рассказать Дрейку, чтобы он наконец-то отстал. – Что ты хочешь услышать?
– Все, что ты помнишь и что заставляет тебя притворяться немой даже с друзьями.
– Свою мать, – почти неслышно прошептала девушка. – И своего отца.
Из злобной фурии она вдруг опять превратилась в милую, испуганную девушку, готовую вот-вот разрыдаться.
Дрейк быстро опустился на колени около нее и достал свой носовой платок.
– Не плачь, Эйлин. Не здесь. Не сейчас, – попытался он успокоить ее. Он хорошо помнил тот день в лесу и отлично понимал, что во второй раз может не совладать с собой. И если сэр Джон не убьет его, то это с радостью сделает любой из числа поклонников Эйлин, потому что кончится все тем, что он возьмет ее прямо здесь, а затем увезет с собой на глазах у всего света.
– Прости. По-другому я не могу говорить об этом, – шмыгнув носом, проговорила Эйлин и с упреком посмотрела на маркиза. – Я тебя предупреждала.
Дрейк встал и принялся сердито ходить взад-вперед.
– Тогда позволь мне рассказать эту историю. Де Лейси – брат твоего отца. Он унаследовал состояние и титул после его смерти.
– Я не знаю. Наверное. – Эйлин нервно теребила платок в руках.
И тут Дрейка осенило.
– А ведь скорее всего твой отец не был католиком? Кладбище, на котором он похоронен, когда-то принадлежало монастырю.
Эйлин недоуменно посмотрела на Дрейка.
– Я не знаю. Но мы ходили в церковь. Я помню, что там были очень красивые окна. А моя мать теперь монахиня или как там это называется…
