Хлопнула дверца автомобиля, и старушка облегченно вздохнула. Она ждала этого визита. Он должен был состояться – так случалось каждый год. Но в этот раз что-то было иначе. На сердце лежала такая тяжесть, словно с него сошел еще один слой надежды.
– Какое чудесное утро, Мэйв, – послышался знакомый голос. Она чуть приоткрыла глаза, чтобы посмотреть на своего гостя. И, едва взглянув, улыбнулась. Не смогла удержаться. Он был все так же красив, и молод, и энергичен, как тот молодой полицейский, который появился на пороге ее дома много лет назад. Его пес, черный Лабрадор, побежал мимо Мэйв прямо к кромке воды.
– Уже не утро, – ответила она. – Уже три часа.
– Не успел я ступить сквозь ворота во двор, как вы уже нападаете на меня?
– Дорогой мой, ворот давным-давно нет. Ну, милости прошу в мою обитель.
Она наблюдала, как он миновал «колодец желаний» с изгибами его кованой арки и надписью «Морской сад» – такое название Мара придумала для своего дома, будучи еще совсем маленькой девочкой. Патрик мельком взглянул на буквы: из-за морского ветра и соленого воздуха, много лет разъедавших металл, они стали похожими на пауков.
– Ваша обитель. – И он остановился возле Мэйв.
– Морской сад, – сказала она, – по-прежнему ждет возвращения своей русалки.
– Мэйв…
– Дорогой мой, ты же сам велишь мне быть реалистом? Я слышу это по твоему тону. Девять лет прошло с тех пор…
– Зачем напрасно травить себя надеждами, если мы оба знаем…
– Что мы оба знаем? Что мы вообще знаем? Что она здесь жила, что потом исчезла, что ее ребенку сегодня может исполниться девять лет – ну, не сегодня, так завтра, или, может быть, вчера… Я же не знаю точно, когда она родилась.
– Мы даже не знаем, родился ли он вообще, – сказал Патрик. – Вероятнее всего, нет.
– Тогда зачем каждый год ты навещаешь меня? Зачем продолжаешь задавать вопросы, словно все еще надеешься ее найти?
Патрик густо покраснел, его веснушчатая кожа зарделась, как загар. Голубые глаза блестели на солнце. Иногда Мэйв казалось, что он жалеет ее и не рассказывает о всех подробностях своих изысканий, о бессонных ночах, о том, как из-за его одержимости этим делом у него распалась семья. Мэйв старалась как можно мягче внушить ему всю тщету," все безумие – да, именно безумие – попыток раскрыть дело о пропавшей женщине, которую сам он в глубине души считал погибшей. Тем более что он уже уволился из полиции.
Мэйв не верила в успех его действий.
– А что говорит по этому поводу Анжело? – спросила она.
