Похолодало, ветерок уже не был таким ласковым, и Мартина решила накинуть плащ. Чуть натянув поводья, она замедлила ход Соломона и встряхнула перекинутый через локоть левой руки длинный плащ. Но едва она это сделала, как ветер подхватил его и понес по воздуху над ее головой. Мартина чертыхнулась про себя и слегка напряглась, понимая, что конь может испугаться непонятной тени и понести.
И действительно, как только летящий по воздуху плащ попал в поле его зрения, Соломон задрал голову и закосил глазами. Мартина инстинктивно натянула поводья, но по ошибке ухватилась за внутреннюю уздечку, заставив тем самым жеребца попятиться и, фыркая, закружиться на одном месте. Краем глаза она заметила, что Торн предостерегающе протянул руку перед своим слугой, кинувшимся было ей на помощь. «Разумно», — подумала она; помочь ей Альбин все равно не сумел бы, а только подвергся бы опасности оказаться под копытами шарахающегося в стороны коня.
Наконец ей удалось обуздать храпящего Соломона. Описав последний круг по вспаханной копытами земле, конь встал смирно. Облегченно вздохнув, она наклонилась и похлопала его по взмыленной шее. Торн бросил в ее сторону уважительный взгляд. У Альбина был растерянный вид.
Плащ упал на обочину дороги. Мартина стала спешиваться, но, увидев, что Альбин спрыгнул со своей смирной кобылы, осталась в седле. Он так почтительно поднял плащ, словно это была священная реликвия. Тщательно смахнув с него комья земли, он направился к Мартине, но в ту минуту, когда слуга поравнялся с Торном, тот выхватил плащ из его рук.
— Спасибо, Альбин, — сказал он.
Слуге оставалось лишь пробормотать положенное «сэр!» и снова вскарабкаться на свою лошадь. Торн, в свою очередь, несколько раз хорошенько встряхнул плащ, а затем подъехал к Мартине. Делая вид, что не замечает протянутой к нему руки, он осторожно накинул плащ ей на плечи и аккуратно разгладил его на ней. Движения его были уверенными и одновременно почти невесомыми. Мартина опустила глаза, в полном замешательстве рассматривая свои руки, державшие поводья. Обычно она редко краснела, но сегодня уже второй раз за день ее щеки благодаря этому саксу покрылись нежным розовым румянцем!
Ей нечасто приходилось ощущать прикосновение мужских рук. Кодекс рыцарский чести не одобрял фривольного обращения с благородной дамой. Но в поступке сэра Торна не было неуважения, хотя со стороны могло показаться, что он преступил границы дозволенного. После недавней пикировки, которая произошла между ними в Уилдском лесу, такой галантный жест представлялся ей тем более неожиданным. Он немного замешкался, застегивая плащ ее золотой брошью. Прокалывая булавкой плотную шерстяную ткань, его пальцы чуть подрагивали. Он случайно коснулся ее шеи тыльной стороной ладони. Рука его была теплой. От нее исходил терпкий и свежий запах, как от влажной лесной почвы, согретой после дождя солнечными лучами.
