Маяк на мысе Кейп-Мирс оказался именно таким, каким его представляла себе Эри, и даже больше.
Хотя до него от Барнагата было всего две мили, поездка заняла целый час. Не однажды Эри охватывала паника, когда лошадь оступалась, и она с ужасом представляла себе, как они падают и катятся вниз по крутой тропинке.
Лес был пронизан ручьями и ручейками, как ладонь – кровеносными сосудами. В каждой впадине били крохотные источники, наполняющие воздух запахом сырости и плесени. Вокруг путешественников смыкались гигантские ели, образуя волшебный мир, где ветви были похожи на окаменевших духов-призраков, они протягивали руки, одетые в изорванный зеленый бархат.
У Эри перехватило дыхание при виде огромного дерева, выросшего на вершине чего-то, что выглядело как толстая, покрытая мхом стена, на которой пустили корни папоротники и небольшие деревца.
– Смотрите, – прошептала она с благоговейным трепетом. – Жутко и красиво одновременно. Но зачем кому-то понадобилось строить здесь стену?
Причард мельком взглянул туда и пожал плечами.
– Это не стена, это упавшее дерево.
– Их называют колыбельными бревнами, – сказал Бартоломью откуда-то впереди. – Дождь, туман и перегной, в который превращаются гниющие деревья, образуют превосходную, питательную среду для мхов и сеянцев.
– У меня такое чувство, будто я попала в какой-то незнакомый новый мир… на другую планету – или на звезду, —
сказала она. – Там, где феи танцуют обнаженными в лунном свете и ткут из тумана тончайшие шелковые занавеси. Бартоломью коротко хмыкнул.
– Это должна быть луна, на звезде слишком горячо. Феи там будут зелеными, и из-под вуали у них будут торчать рожки, – он повернулся в седле и подмигнул Эри. – А если вы заметите нимфу, которая собирается танцевать обнаженной при луне, дайте мне знать.
Хестер презрительно фыркнула:
– Совершенно дурацкий разговор, если хотите знать мое мнение.
Внезапно они выехали на открытое место. Перед ними стояли амбар и два дома, их покрытые белой краской стены и обитые металлом двери и окна сверкали на солнце. Позади зданий протянулась узкая полоска земли, и вдали на самом ее окончании едва виднелась башня маяка. Все остальное пространство занимало море. В сером океане отражались облака, и было трудно различить, где кончается вода и начинается небо. Восхищенная Эри пустила лошадь рысью, проехала мимо Бартоломью к ближайшему краю утеса, там она натянула поводья и спешилась.
