— О, помогите мне, — простонал он.
В одно мгновение он преобразился, это был другой человек. В тускло освещенном подвале (калильная сетка газового фонаря, среди хаоса брусьев, канатов, рычагов, была единственным источником света) Салли увидела, что его маска сдвинулась в сторону. Она сорвала ее и сказала решительно:
— Быстро, скажите мне… Почему Беллман охотится за вами? Я должна знать!
— Нет! О, нет!.. Пожалуйста! Он убьет меня! Я должен скрыться…
Его шотландский акцент стал более явным, он говорил высоким, паническим голосом и истерически бил в ладоши, как обезумевший ребенок.
— Говорите же! — рассердилась Салли. — Иначе я позволю им схватить вас. Я от Гарландов. Я ваш друг, слышите? Фред Гарланд и Джим Тейлор в эту минуту удерживают тех мужчин, но если вы не скажете мне правду, я вас оставлю, и ступайте на все четыре стороны. Итак: почему Беллман преследует вас? Или я…
— Хорошо… хорошо!
Он озирался вокруг как загнанное животное. Они все еще стояли на деревянной платформе, между железными полозами, по которым она скользила вверх, к люку посреди сцены. Это сооружение именовалось «дьявольской западней» и использовалось в пантомимах, когда требовалось вознести на сцену самого Сатану. Где-то здесь, подумала Салли, должен находиться человек, который следит, чтобы механизм работал исправно, однако, кроме них, никого не было видно.
Вдруг машина заработала. Салли не видела ни чего, кроме путаницы шкивов и цепей, но тут Макиннон испуганно дернулся, соскочил с платформы и спрятался между крепкими деревянными стояками, поддерживавшими сцену.
— Не в ту сторону! — негромко позвала его Салли.
Это сработало. Он заколебался, и она успела, в ее неудобном облегающем платье, спрыгнуть вслед за ним и схватить его за руку.
— Нет! Отпустите меня…
— Послушайте вы, идиот, — шикнула она на него. — Я сдам вас Беллману, клянусь, я сделаю это, если вы не расскажете мне то, что я хочу знать.
— Хорошо… но только не здесь…
Он затравленно озирался по сторонам. Она не позволила ему сбежать. Неподалеку от них с шипением горел газовый рожок, в его мертвенно-бледном свете Макиннон выглядел истеричным безумцем.
Внезапно она разозлилась и сильно тряхнула его.
— Послушайте, — сказала она, — вы для меня ничего не значите. Сейчас я вас брошу, справляйтесь сами, но мне нужно кое-что узнать. Речь идет о мошенничестве, кораблекрушении, убийстве, и вы каким-то образом вовлечены во все это. А теперь говорите: почему он за вами охотится? Чего он хочет?
