Чуть помолчав, она продолжала:
— Теперь вам ясно, каким образом это коснулось меня? Вы сознательно, тайком развалили ту компанию. Из-за этого великое множество людей потеряло свои деньги, и эти люди заслуживают компенсации; но они не мои клиенты. Я хочу получить от вас чек на сумму три тысячи двести семьдесят фунтов, чтобы вернуть их мисс Сьюзен Уолш. Эта сумма обозначена здесь.
Она бросила через стол сложенный лист бумаги. Беллман не шелохнулся.
— И я хочу получить эти деньги сейчас, — сказала она.
Чака у ее ног тихонько зарычал.
Внезапно Беллман ожил. Он взял бумагу, развернул ее, прочитал и, резким движением разорвав ее, швырнул в корзину для бумаг. Его бледное лицо потемнело.
— Убирайтесь, — сказал он.
— Без чека? Что ж, вы его мне пришлете. Где мой офис, вам известно.
— Вы ничего от меня не получите.
— Прекрасно! — Она щелкнула пальцами, и Чака встал. — Я не собираюсь обмениваться с вами грудами клеветы, это глупая игра. Теперь я знаю о вас достаточно, чтобы поместить в газетах весьма интересную статью — о «Полярной звезде», например, о Норденфельсе. А что еще важнее, я знаю, где искать дальше, и я это сделаю. И когда выясню, чем вы занимаетесь, непременно все опубликую. Я получу эти деньги, мистер Беллман, так что не ошибитесь на сей счет.
— Я никогда не ошибаюсь.
— Думаю, на этот раз вы уже ошиблись. Всего хорошего.
Он не ответил. Никто не сопровождал ее, когда она покидала здание. Ей пришлось зайти в чайную и выпить чашку чая со сдобной булочкой, чтобы унять дрожь. А потом она обнаружила, к великому своему раздражению, что думает о том, не совершила ли ошибку в конечном счете она сама.
Как только Салли удалилась, Беллман вышел из-за письменного стола, чтобы поднять визитную карточку, выпавшую из ее перчатки на ковер. Он видел, как она упала, но промолчал. Теперь, подняв ее, он прочитал:
М-сс Бад
Толбот-роуд, 147
Стритхем
Он побарабанил пальцами по столу, затем послал за Уиндлсхэмом.
Джим Тейлор счел, что у него имеется свой интерес к Алистеру Макиннону, даже больший, чем если бы он вложил в него деньги. Несмотря на неприязнь к нему, он не мог избавиться от чувства досады из-за того, что Фредерик упустил его, и, когда Фредерик заявил, что поймать человека, способного превратиться в дым и пройти сквозь замочную скважину, не может никто, Джим едко возразил: похоже, ты уже теряешь хватку, если не смог вернуть собственные часы. В следующий раз по теряешь штаны.
