Лакей провел Фредерика через холл, затем, по коридору, к двери рядом с библиотекой.
— Мистер Макиннон здесь переодевался, сэр, — сказал он.
Лакей постучал в дверь, но никто не ответил. Фредерик, обойдя его, повернул дверную ручку. Комната была пуста.
— В холле был лакей? — спросил Фредерик.
— Да, сэр.
— Ступайте и спросите его, видел ли он мистера Макиннона, когда тот выходил из зала?
— Сию минуту, сэр. Но он шел бы сюда не этим путем, если позволите заметить, сэр. Скорее всего, он прошел через гостиную, потому как удалился со сцены через заднюю дверь, так оно и было, сэр.
— Да-да, понимаю. Но если мистер Макиннон пожелал выйти на улицу подышать, тогда он должен был пройти через холл, не так ли?
— Позвольте заметить, сэр, должно быть, он так и сделал, сэр. Значит, я пойду и спрошу?
— Да, ступайте.
Когда лакей удалился, Фредерик быстро оглядел комнату. Это была маленькая гостиная, освещенная газовой лампой, огонек ее ярко отражался на изразцах; плащ и шляпа Макиннона были брошены на спинку кресла, придвинутого к камину. У стола — открытая плетеная корзина, на столе перед ручным зеркальцем — жестяная коробочка с гримом… но самого Макиннона в комнате не было.
Через одну-две минуты постучался лакей.
— Похоже, вы были правы, сэр, — сказал он. — Мистер Макиннон подбежал к парадной двери и сразу выскочил на улицу.
— Думаю, он вернется, как только почувствует себя лучше, — сказал Фредерик. — Ну что ж, больше здесь делать нечего. Проводите меня, пожалуйста, обратно.
В бальном зале слуги отодвигали стулья, оркестр вернулся на сцену. Лакеи сновали взад-вперед среди гостей, предлагая шампанское; все выглядело так, словно время на час отскочило назад, и Макиннон даже не начинал выступления.
Фредерик огляделся, ища глазами блондина, но его нигде не было видно. Не было и Чарльза. Фредерик взял бокал у ближайшего лакея и стал прохаживаться по залу, приглядываясь к гостям. «Какая бесцветная компания, — думал он. — Все на одно лицо, вежливые, высокомерные… Кстати, который час?» И тут он вспомнил, что его часы остались у Макиннона. Если это вообще еще были часы, а не заяц или крикетная бита, мрачно усмехнулся он.
Вдруг он увидел леди Мэри Уитхем и остановился полюбоваться ею. Она сидела недалеко от фортепьяно, ее мать стояла с ней рядом. Обе любезно улыбались кому-то, кого Фредерику было плохо видно, так как между ними оказалась пальма. Он чуть-чуть передвинулся и, снова глянув в ту сторону, узнал блондина.
