Вождь и его воины перелетали через узкие овражки, огибали огромные камни, спеша вниз, в долину; им были хорошо знакомы все ловушки и опасности коварного склона. Через несколько минут они уже добрались до домика, но хрупкое строение было к этому времени уже охвачено огнем. Жара была невыносимой. Рев пламени, звон лопающихся стекол и треск пылающих бревен оглушали.
Вождь Красная Лисица успокаивающе похлопал по шее испуганного мустанга, заставляя коня подойти ближе к огню.
Черные глаза вождя всматривались в дым и пламя, он дышал с трудом — что-то сжимало его грудь. Вождь Красная Лисица чувствовал, что его притягивает пламя, словно изнутри звучал голос духа, мощный, влекущий. Приказывающий вождю войти внутрь.
Воины-шошоны, не спешиваясь, со страхом наблюдали за своим вождем. Но когда они попытались криками предостеречь его и заставить повернуть назад, вождь уже приблизился к самому пламени. Жар огня обжигал его лицо, жалил глаза… Но вождь замер. Он просто не мог повернуть назад. Что-то держало его.
И вот наконец он услышал.
Сначала этот звук был едва различим, его заглушал рев пламени. Вождь повернул голову, вслушиваясь; его большое тело окаменело от напряжения. И он услышал вновь. Плач младенца.
Вождь Красная Лисица спрыгнул на землю и бросился в горящий дом. Какая-то неведомая сила несла его сквозь густой удушающий дым, прямиком к спальне. Языки огня плясали на стенах вокруг Красной Лисицы, и погребальный костер пылал на месте укрытой пологом кровати.
Вождю достаточно было бросить лишь один быстрый взгляд в ту сторону, чтобы понять — мужчину и женщину уже не спасти. Но рядом с горящей постелью в не тронутой огнем колыбели кричал и барахтался младенец. Красная Лисица выхватил кричащего малыша из колыбели, быстро обернул ребенка одеялом и мгновенно пересек полную дыма и огня спальню.
Одной рукой прижимая младенца к могучей груди, а другой придерживая закрывающее головку малыша одеяло, вождь Красная Лисица выскочил в окно и твердо встал на землю, чувствуя запах собственных опаленных волос.
Воины облегченно вскрикнули, когда увидели, что их вождь наконец в безопасности. Крыша дома вдруг с грохотом рухнула внутрь, и пламя высоко взметнулось в ночное темное небо. Дождь желто-оранжевых искр обрушился на обнаженную бронзовую спину вождя, обжигая гладкую кожу.
Но вождь даже не заметил этого.
Лишь много часов спустя Красная Лисица почувствовал боль от ожогов. А сейчас тридцатипятилетний вождь шошонов полностью сосредоточился на своей ноше — крошечном человеческом существе, завернутом в белое одеяло.
