— Вы слышали, что я сказала? — разочарованная его ответом, переспросила Тэмпл. Она была уверена, что шейх станет настаивать, поэтому отложила книгу в сторону, поднялась и объявила: — Я отказываюсь принимать участие в странном празднике дикарей, которые не имеют никакого представления ни о морали, ни о хороших манерах. Вы не можете принудить меня общаться с теми, кто верит, что насилие, жестокость и тупая сила — основа поведения.
— Как хотите, — не стал настаивать Шариф, поднимаясь с дивана и лениво потягиваясь, как большая кошка.
— Так… вы согласны? — не веря своим ушам, спросила Тэмпл.
Шариф принялся прямо перед ней расстегивать рубашку. Каждая расстегнутая пуговка обнажала следующий участок его загорелой груди.
— Не возражаю, — подтвердил шейх, стягивая с себя рубашку и обтирая ею вспотевшее тело.
— Не возражаете? — Тэмпл следила за капельками пота, струящимися по его шее. — Честно?
— Честно. Более того, я запрещаю вам принимать участие в нашем празднике дикарей. Тэмпл растерянно заморгала.
— Вы… запрещаете мне? — Она почувствовала себя униженной. — Но… почему?
Шейх пожал загорелыми плечами.
— Вы же сами не хотите присутствовать.
— Нет, не хочу… Но я думала… — Тэмпл почувствовала себя неловко и замялась.
Она нервничала, глядя на его обнаженный торс и незабинтованное левое плечо, недавно отмеченное пулей. Тэмпл обиженно повернулась к нему спиной, достала из книжного шкафа томик стихов и начала быстро его перелистывать. Все еще стоя к нему спиной, она съязвила:
— Надеюсь, что ваши мужские посиделки не превратятся в заурядную пьянку и дебош. Не хотелось бы, чтобы ваши крики помешали мне ночью спать.
— Нам предстоят вовсе не мужские посиделки.
Тэмпл повернулась к шейху лицом.
— Неужели? А я-то думала, что именно поэтому…
— … я не настаиваю на вашем присутствии, — закончил он за нее. — Женщины обязательно должны присутствовать на празднике.
Тэмпл снова повернулась к книжным полкам и стиснула зубы. Шариф, бросив рубашку на маленький столик, бесшумно подошел к ней.
Жар, исходящий от его нагого торса, обволакивал ее. Смесь запаха мужского тела, ароматов пустыни и сигар «Картье» подсказал Тэмпл, что Шариф стоит прямо у нее за спиной.
— Вы, упрямые, невежественные американцы, — холодно произнес шейх, — вы ничего не знаете о моем народе и наших обычаях. Коран запрещает пить вино.
— Мне это известно. — Тэмпл обернулась так быстро и резко, что едва не стукнулась подбородком о грудь молодого вождя. Она состроила недовольную гримасу и потребовала ответа: — Почему меня не пригласили на празднества?
