Презирая страх, шейх сражался в самой гуще боя, взбешенный тем, что султан решился атаковать первым. Ярость удесятерила его силы. Шейх вырывал ружья из рук своих охваченных паникой врагов, прежде, чем они успевали прицелиться в него. Его кривая сарацинская сабля с размаху рассекала противников по полам. Люди стонали. Умирающие турки истекали кровью у его ног.
Одна пуля задела левое плечо шейха, другая оцарапала правую щеку. Он ничего не замечал. Глаза его горели ненавистью и яростью, он сражался, будто одержимый дьяволом. Он готов был уничтожить всех турков на свете, если хотя бы один золотистый волосок упадет с головы женщины, которую он скрывал в своем шатре.
Не прошло и пятнадцати минут, как кровавое сражение завершилось. В тусклом свете луны на поле брани осталось лежать полдюжины верных воинов шейха. Из тридцати турок, которые осмелились напасть на мирный лагерь, в, живых остался только один, Шариф специально пощадил его.
Не успел развеяться дым от выстрелов, как шейх уже стоял напротив пощаженного врага, говоря:
— Я сохраняю тебе жизнь с определенной целью.
Округлив глаза, благодарный турок воздел руки к небу и повалился на колени перед шейхом. — Помилуй тебя Аллах!
— Успокойся! — поморщился шейх. — Встань!
Склонив голову, турок, шмыгая носом, поднялся.
Шариф быстро допросил его. Испуганный до полусмерти турок подтвердил, что на ночной разбой его послал хозяин, Мустафа ибн Хусейн, но цели налета он не знал. Доверием Мустафы пользовались только старшие командиры. Ему отдавали приказания — он их выполнял. Среди людей Мустафы прошел слушок, что они должны были доставить в его дворец что-то или кого-то, но о чем шла речь, несчастный турок не ведал.
Шейх сохранял абсолютное спокойствие, но внутри у него все сжалось. Возможно ли, что люди Мустафы пришли за Тэмпл Дюплесси Лонгуорт?
Шариф отправил помилованного турка к его господину с запиской: «Если твои люди еще раз окажутся возле моего лагеря, я, Эль-Сииф, шейх Шариф Азиз Хамид, нападу на твой дворец и прикончу тебя собственными руками».
— Скажи Мустафе, что его смерть не будет ни быстрой, ни легкой, — велел шейх. — Я придумаю для него такую невиданно мучительную казнь, какую даже он, с его развращенным умом, не сможет вообразить.
Стрельба прекратилась так же неожиданно, как и началась, и лагерь вернулся к своей обычной ночной жизни. Тэмпл лежала под кроватью и дрожала, не зная, что ей делать.
Она прекрасно понимала, что схватка закончилась, но не могла догадаться, чья взяла. Тэмпл полагала, что нападение могло быть совершено на лагерь с целью ее освобождения. Возможно, ее семья каким-то чудесным образом узнала, что она томится в плену, и наняла бедуинов из соседнего племени, чтобы те вызволили Тэмпл из неволи. Возможно, это ее последняя ночь в плену. Возможно, пока она здесь лежит, спасители ищут ее повсюду. Возможно, ей следует выбраться из-под кровати, выскочить из шатра и как можно скорее дать о себе знать.
