Когда репертуар был составлен, она все-таки вернулась к этому монологу, удивляясь самой себе.
— Ну, не плевать ли, что они про меня станут думать? — прошептала она. — Может быть, у меня и не будет никогда больше возможности это прочитать… Хотя бы так.
Вечером она не выдержала. «Видимо, дни тянутся так медленно, потому что я его не вижу, — решила она. — С этими экзаменами, консультациями и „петухами“ с навозными кучами. Вдруг, если я его увижу, дни полетят подобием птиц…»
Дождавшись вечера, когда родители собрались на дачу, а она — лицемерка! — осталась, сославшись именно на консультацию и на экзамен, Мышка некоторое время посидела у окна, дожидаясь, когда машина увезет родителей в сторону Чардыма. Потом еще немного подождала — ровно столько, чтобы убедиться: они не вернутся.
После этого она переоделась — натянула джинсы и майку — и вышла из дому, втайне презирая себя за невольную ложь. По дороге сумела себя успокоить, потому что консультация-то и в самом деле была, значит, не такая уж она и лгунья.
Мышка шла привычной дорогой и, только когда вдали прогудел поезд, неожиданно остановилась… возле закрытого гаража…
Осторожно оглянувшись, она невольно отшатнулась, как от порыва холодного ветра. Ей даже почудился слабый запах формалина — как самой, воплощенной в плоть, смерти.
Как зачарованная, она стояла, боясь пошевелиться, и смотрела на эту синюю железную дверь. «Да выйди же ты из ступора, — попробовала она призвать собственные чувства к порядку. — Выйди. Вспомни, куда ты шла…»
Дверь тихо приоткрылась. «Сейчас появится Ленка, — устало и обреченно подумала Мышка. — Она выйдет и спросит меня, не хочу ли я к ней присоединиться…» Ощущение было таким сильным, что на минуту ей показалось, будто из щелки в двери на нее и в самом деле смотрят Ленкины злые глаза. «Не хочешь присоединиться, Краснова? Тут хорошо… Присоединись ко мне — сама увидишь… Страшно только первые мгновения, когда поезд разрубает тебя надвое и ты слышишь собственный крик. А потом появляется какая-то хрень, вроде бы ведущая на небеса, и ты видишь ангелов… Тут плохо, Краснова. И не станет лучше… Впрочем, скоро ты все узнаешь сама. На своей нежной шкурке…»
— Девочка…
Она дернулась, как от удара, от мягкого прикосновения к плечу.
— Ты что? Тебе нехорошо, что ли?
Теперь, возвращенная участливой дамой в реальный мир, она увидела, что дверь закрыта. Померещилось, подумала она.
— Спасибо, у меня все в порядке, — благодарно выдохнула она.
