Мэгги лежала, спиной ощущая пушистый ворс ковра. Валентино, приподнявшись на локте, заглянул ей в глаза и проникновенно произнес:
– Если бы ты знала, как много для меня значишь!
И снова страстно поцеловал ее. Поцеловал сначала в шею, потом нежно коснулся губами плеч, груди, маленьких твердых сосков.
Мэгги казалось, что вверху не потолок с темными балками, а черное бархатное небо с россыпью серебряных звезд. А она вся словно превратилась в желание, одно огромное, всепоглощающее желание, которое Валентино прекрасно понял.
Миг – и их тела соединились.
Они жадно обменивались поцелуями и ласками, кружась в диком вихре сжигающего их огня. Кожа Валентино стала влажной от испарины, лицо пылало. Он не отрываясь смотрел ей в глаза, и Мэгги восхищалась этим особым, почти неземным выражением его глаз…
Она витала в какой-то другой сфере, совершенно далекой от обыденной жизни. Каждое движение его тела приближало ее к тому мгновению, которое не поддается воле разума.
И вот этот миг настал: Мэгги застонала, и слезы радости брызнули из ее глаз. Через мгновение Валентино хрипло вскрикнул, назвав Мэгги маленьким чудом, и приник головой к ее бурно вздымающейся груди…
Успокоенные, они долго лежали неподвижно.
Буря миновала, но и штиль таил в себе яркие переживания.
Ничего подобного Мэгги еще никогда не испытывала, не переживала со своим прежним возлюбленным Мартином. Безмятежное спокойствие и умиротворенность, казалось, соединились в единое целое.
«Такого не бывает!» – готова была воскликнуть Мэгги.
Но вот чувство реальности стало возвращаться к ней. Она поняла, что лежит на ковре, что в раскрытые окна веет ночной прохладой, что огонь в камине уже погас и что она ощущает на себе приятную тяжесть тела Валентино.
Ее вдруг поразило все то, что с ними произошло. Она вела себя так, словно знала наперед, что будет. Такого с ней еще никогда не случалось.
Валентино поднял голову, и взгляды их встретились.
– Если бы я сразу стал признаваться тебе в любви, ты бы, наверное, убежала, – тихо сказал он.
– Я бы не смогла убежать. У меня просто не хватило бы сил.
Он нежно поцеловал ее в губы и снова посмотрел в глаза молодой женщине.
– Вот с чем мы с тобой столкнулись, Мэгги. С любовью.
– Может быть… – еле слышно прошептала она. – Очень может быть…
– Тогда скажи мне: «Валентино, я тебя люблю!».
Мэгги облизнула пересохшие губы.
– А зачем? Ты же чувствуешь, что для меня значишь. Но ведь мы так мало друг друга знаем, это так странно. Нас никто не знакомил, ты меня сам нашел.
