– В самом деле.
– Тише! Ползите за мной к дому, тогда вас не заметят. Там! Вы слышите шум в замке?
– Что это стучит? – сказал адмирал. – Похоже на работу корабельного плотника.
– Это в самом деле похоже на работу плотника. Это всего лишь новый арендатор, позволю себе сказать, чинит что-то.
– Какая наглость!
– Это очень хладнокровно, должен я признаться.
– Кто он и что он?
– Кто он сейчас, я не могу сказать вам, но когда-то он был лондонским палачом. Это было в то время, когда я практиковал в столице и познакомился с ним. Он знает сэра Френсиса Варни, и, если я не ошибаюсь знает причину сильной привязанности этого человека к поместью Баннервортов. Он принял эту причину всерьез настолько, что привязался к нему сам.
– Что касается меня, – сказал Генри, – то мне она не известна. Что, в конце концов, движет всеми ими?
– Мой дорогой Генри, – сказал доктор, – вы сделаете так, как я скажу?
– Я сделаю, как скажет любой, кому я доверяю. Потому что я сейчас как человек, нащупывающий свой путь в темноте.
– Тогда позвольте этому джентльмену, который сейчас с таким удовольствием плотничает в вашем доме, сделать то, что так согревает его сердце, но не дайте ему уйти. Если мы появимся втроем из сада, он будет благоразумен и поймет, что трое против одного – это неравная борьба, в силу чего будет вынужден остаться. Мы не дадим ему уйти, пока не поймем, что oн собирался сделать.
– Вы будете командовать эскадрой, доктор, – сказал адмирал, – я согласен с планом, давайте так и будем действовать! Давай, Генри, тем более мы оба вооружены.
Они вошли в центр сада и вскоре убедились, что палач заметил их, потому что из окна появилось лицо, а потом снова удалилось.
– Так, – сказал доктор, – теперь он знает, чтo он в ловушке и что мы можем расположиться так, чтобы хорошо обозревать весь дом, а также ворота сада. Или умрет с голода он, или умрем с голода мы.
– Мы не умрем! – сказал адмирал Белл, доставая из своих больших мешков различную еду – Мы пришли, чтобы принести вам еще еды.
– В самом деле?
– Да. И еще мы были в развалинах.
– О, чтобы освободить Маршдела? Чарльз сказал мне, на что решился этот негодяй и что он был заточен Чарльзом.
– Он действительно был заточен, и ему было бы нелегко выбраться из заточения. Он мертв.
– Мертв?
– Да. В результате бури, которая была прошлой ночью, развалины стали рушиться и придавили его. Теперь он стая плоским как блин.
– Господи! Хотя это ему справедливое воздаяние. Он хотел убить бедного Чарльза Голланда самым жестоким и кровавым способом, и, несмотря на то, что мы трясемся от того, как умер он, мы не можем сожалеть об этом.
