Возможно, столько удовольствия ему доставляла смерть того необычного человека, который приходил к нему. Мы склонны думать, что так оно и было, потому что именно после совершения убийства им овладели такие чувства. А может быть, им владели угрызения совести и он испытывал душевные страдания после содеянного? Вряд ли.
Скорее всего, он все-таки радовался своим достижениям, поскольку об убийстве, которое он совершил, барон нисколько не сожалел и ни в малейшей степени не раскаивался. Он был даже рад ему.
Приближался вечер. Большие комнаты древнего дома стали погружаться во мрак, но, в отличие от других убийц, терзающихся муками нечистой совести, темнота нисколько не ужасала барона Штольмайера. Наконец, с чувством усталости он встал и позвонил в колокольчик, вызывая прислугу, желая, чтобы его провели в спальню, которая уже была приготовлена.
Было странно, но, кажется, он так уже привык, барон не раздевался, перед тем как лечь в кровать. Так же как и в отеле, он снял только часть своего одеяния и плюхнулся на кровать. Через несколько мгновений он, кажется, уже крепко спал.
Мы сказали «кажется», на самом деле у барона был тревожный и беспокойный сон. Вскоре он стал неугомонно дрыгать руками туда и сюда и издавать глубокие стоны, указывающие на душевные муки.
Иногда одно или два едва различимых слова сходили с его губ, например: «Спасите меня, спасите меня! Не сейчас, не сейчас! Моя судьба! Нет, нет! Лунный свет, лунный свет! Убейте его! Поразите его!»
Такое состояние рассудка продолжалось достаточно долгое время, пока с пронзительным криком он не вскочил на ноги и не встал в позу, выражавшую ужас. Каждый его член дрожал, выдавая самые жуткие и страшные сцены душевного страдания.
Затем раздался громкий стук в дверь. Его ушей достиг голос Девиса, который был встревожен странным криком, исходившим с уст барона. Звук любого человеческого голоса был для него в такой момент музыкой.
– Вы больны, сэр? – закричал Девис. – Вы не больны?
– Нет, нет. Это был всего лишь сон. Только сон.
Сказав это он добавил, сам себе: «Но такой ужасный сой, что я даже боюсь снова закрывать глаза, потому что это жуткое видение может посетить меня снова. Это был такой многозначительный сон, что мои воспоминания будут представлять мне его реальностью».
Он сел и вытер со лба холодный пот. Встав, он шатающейся походкой подошел к окну и открыл занавеску. Поток прекрасного и мягкого лунного света заполнил комнату. Когда холодные лучи упали на его лицо, он стал дышать свободнее, как будто на него внезапно стало ярко светить полуденное солнце.
