Только его шрамы, в отличие от ее пока еще не затянувшихся ран, на виду у всех. Опустив глаза на руку мужчины, небрежно державшую нарядные босоножки, она увидела и на ней следы ожога. Холли вдруг почему-то стало его жаль, но она тут же одернула себя. Человек такого склада, как он, вряд ли нуждался в чьем бы то ни было сочувствии.
— Я… ненадолго прилегла, — сбивчиво пробормотала Холли.
Тот понимающе кивнул.
— Извините, что заставил вас ждать. Маурицио сказал, вас зовут Джульетта.
— Д-да.
— Какое приятное совпадение. А меня можете называть Ромео. — И мужчина церемонно поднес ее руку к своим губам, Холли словно ударило током. Никогда еще ласковое прикосновение не вызывало у нее такой ошеломляющей реакции. Все ее тело словно занялось жаром. Это он! — промелькнуло в ее сознании. Неужели она и впрямь встретила своего принца?
— Вас действительно так зовут? — нерешительно спросила Холли, стараясь сбросить с себя наваждение.
— Ну, почти. — Ромео выпустил ее руку и улыбнулся.
Девушка неловко переступила с ноги на ногу. Он наверняка привык к искушенным светским красавицам, а она ведет себя как неуклюжая провинциалка.
— Мне жаль, что Рина не смогла прийти, — тихо произнесла она. — Надеюсь, вы не очень разочарованы.
Ромео слегка прищурился, пристально вглядываясь в ее лицо, словно проверяя, насколько она искренна. Холли почувствовала, что ее щеки вот-вот лопнут от прилившей к ним крови. Собственная внешность всегда была для нее источником переживаний. Мать всегда внушала, что следить за собой грешно, а накрашенная женщина — пособница дьявола. Гленн тоже не баловал ее комплиментами, и она стеснялась своего небольшого роста, слишком хрупкой комплекции, рыжих волос и веснушек. Она и не подозревала, что ее хрупкость придавала ей вид воздушного эльфа, а сочетание медно-рыжих волос, непокорными кудрями струившихся по плечам, ясных, зеленых, как молодой листок, глаз и нежнейшей молочно-белой кожи делало ее порой просто ослепительной. Впечатление усиливалось тем, что она явно не осознавала, насколько хороша собой. Вот и сейчас стоявший перед ней мужчина был искренне восхищен, но Холли это и в голову прийти не могло.
— Позвольте мне, — повторил он и, наклонившись, осторожно взялся за ее лодыжку, заставив немного приподнять ногу.
— Что вы делаете! — испуганно ахнула Холли, но он уже ловким движением надел босоножку и застегивал ремешок. Девушке оставалось лишь молча подставить ему вторую ногу и с бешено бьющимся сердцем наблюдать за его действиями. Теперь она понимала женщин, готовых броситься в объятия мужчины и отдаться ему безоглядно.
