– Элиза, все в порядке? – Он заглянул мне в глаза. Я молчала. Оноре встряхнул меня за плечи и требовательно повторил:
– Что случилось? Ради Бога, скажи что-нибудь!
Слезы подступили к глазам. В конце концов, Оноре – мой брат, и он любит меня.
– Я… Все хорошо, Оноре, правда, – прошептала я и заплакала.
– Неправда, – угрюмо констатировал он. – Ты говоришь, что все хорошо, а выглядишь так, будто тебя целую милю тащили по грязи. Почему ты плачешь, Элиза? Расскажи мне, что произошло?
– Мужчина, – сбивчиво начала я, захлебываясь слезами, – в лесу, возле заводи, где мы купаемся. Ты знаешь это место.
Оноре выпустил мою руку.
– Господи, – упавшим голосом сказал он, – это я во всем виноват. Он… Он тебя обидел?
Я поняла, что он имел в виду. Уставившись взглядом в пол, я кивнула.
– Кто он? – потребовал ответа Оноре, схватив меня за плечи. – Клянусь, я убью его!
– Не знаю, Оноре. Я никогда раньше его не видела.
– Какое оскорбление! – Оноре вцепился себе в волосы. – Я отыщу и убью его! Клянусь тебе, Элиза!
– Убей его, – горячо выдохнула я, стиснув руку брата. – Сделай это ради меня! Он был таким… таким…
Силы оставили меня, и Оноре, поддерживая за плечи, отвел меня в комнату. Уложив на кровать, он сказал:
– Я сейчас пришлю Франсуазу, а потом пойду к дяде Тео.
– Только не это, Оноре!
Я умоляюще посмотрела на него. Мне не хотелось, чтобы о моем позоре узнали все. Хватит и того, что я открылась Оноре, а если он еще расскажет и дяде…
– Я должен сделать это, Элиза. Теперь-то уж тебе просто необходимо выйти замуж за барона, у тебя нет другого выхода. Я расскажу дяде, и он, безусловно, сделает все возможное, чтобы отыскать этого пса и воздать ему по заслугам. Я сам вырежу у него из груди сердце, клянусь.
Ненависть захлестнула меня мутной волной, и я сама испугалась собственной кровожадности.
– Да! – с радостью согласилась я. – Найди его и вырежи у него из груди сердце!
Дядя Тео был потрясен случившимся, но, к нашему изумлению, велел отказаться от всяких попыток отыскать обидчика, чтобы не допустить появления сплетен и слухов, которые могли бы расстроить свадьбу. Оноре твердил о защите моей чести, но дядя Тео оставался неумолим. Для того чтобы сохранить мое доброе имя, был уверен он, требуется одно – как можно быстрее выдать меня за барона Фридерика и никому не говорить ни слова.
– А что, – с сарказмом полюбопытствовал Оноре, – мы будем делать с первой брачной ночью? Я знаю, Фредди не слишком умен, но даже он…
