Александр быстро сел на кровати. Он был уверен, что разлука не помешает их любви. Месяцы друг без друга будут тяжелы для обоих, но они давно знали об этой поездке, знали о грядущем испытании, когда Александр уедет в Европу, и мысленно готовились к нему. Приближая отъезд, отец наверняка хотел поскорее разлучить их.
Он подошел к окну и уселся на подоконник, поставив на него согнутую в колене ногу и свесив другую. Неужели отец всерьез думает, что его сын станет искать себе подходящую невесту в Англии, Голландии, Германии или другой протестантской стране? Что означает последняя угроза отца? Что отец лишит Александра наследства, если он женится на Дженевре или вернется из Европы без невесты? В любом случае его ждет не очень светлое будущее. Разве что в Тарне.
Только Тарну Александр считал своим настоящим домом, его всегда тянуло туда. Жаль, что до отъезда он уже не успеет съездить в Тарну. Наверное, пройдет не меньше года, прежде чем он вновь увидит коней, щиплющих траву по берегам медленно несущего свои воды Гудзона. То, что он не успеет побывать в Тарне перед отъездом, он тоже ставил в вину отцу. Но с Дженеврой он простится непременно. И простится с ней так, чтобы воспоминания служили им обоим утешением во время долгих месяцев разлуки и одиночества. Дженевра будет принадлежать ему до отъезда. Он знал, что должен обладать ею, но как и где? Где им встретиться наедине? Куда можно укрыться от любящих и зорких глаз ее отца? – Думай, Александр! Думай! – лихорадочно сказал он себе вслух. – Где Уильям Гудзон позволит находиться своей дочери, не беспокоясь о благопристойности и приличиях?
Ответ оказался таким очевидным, что Александр удивился, как он не додумался до него раньше. Он соскочил с подоконника. Без помощи Дженевры, конечно, ничего не получится, но Александр был уверен, что на нее можно рассчитывать. Она любила его так же сильно, как и он ее. Необходимо только поговорить с ней наедине, сообщить о скором отъезде и о своих планах, прежде чем пароход увезет его в Европу.
– Когда ты уезжаешь? – недоверчиво и изумленно переспросила побледневшая Дженевра.
– Через неделю. – Они стояли на улице у дома ее учителя пения. Коляска Гудзонов ожидала в нескольких ярдах, и Александр благодарил небо, что Уильяма Гудзона в ней нет.
– Мы должны увидеться наедине до моего отъезда, – быстро говорил Александр. Его уже узнали несколько прохожих и с нескрываемым любопытством рассматривали, с кем он так горячо говорит. – Слушай, что я придумал…
