– Надеюсь, у той, что надевала этот платок до меня, не было вшей, – сказала Роуз, когда они вышли через фабричные ворота на узкую улицу.
– Думаю, так можно подцепить что-нибудь похуже вшей, – с откровенной подначкой сообщила Дженни. – Если я точно помню, у той, которая надевала этот платок до тебя, были в волосах круглые проплешины, и ее мамаша закрашивала их йодом.
Роуз вскрикнула и схватилась руками за свою рыжую гриву, а Дженни расхохоталась.
– Ты ни за что не получишь чистую работу в художественной мастерской, если на голове у тебя появятся закрашенные йодом проплешины! – задыхаясь от смеха, еле выговорила она. – Тебе придется работать вместе со мной в ткацкой и носить на голове платок весь день, каждый божий день!
Они все еще смеялись, когда свернули на верхний конец Бексайд-стрит.
– Что за черт! – Дженни вдруг перестала смеяться и вытаращила глаза. – Около вашего дома стоит авто! И это не та машина, на которой привезли твоего отца, когда вы переезжали. Гораздо шикарнее той. Голубая с зеленым, прямо сказка! Ты когда-нибудь видела такое?
Роуз замерла на месте, глядя вдоль улицы вниз.
– Да, – сказала она, со свистом втянув в себя воздух, и глаза у нее лихорадочно заблестели. – О да! В последний раз я ее видела возле «Брауна и Маффа». Это машина моего дедушки, Дженни! Дедушка Риммингтон приехал навестить маму!
Это была минута, которой она ждала, сколько себя помнила. На которую всегда надеялась и даже молилась о ней.
– Разве это не чудесно? – Лицо ее вспыхнуло от радости. – Разве это не замечательно?
Не дожидаясь ответа Дженни, она бросилась бежать, понеслась по вымощенной булыжником мостовой, звонко цокая по выщербленным камням. Дедушка решил помириться с мамой. Она впервые в жизни встретится с ним! А скоро, быть может, познакомится с дядей Уолтером и кузенами! Роуз летела так, словно у нее выросли крылья. Только-только начинающий ходить голозадый малыш поспешил убраться у нее с дороги. Бонзо, стаффордширский терьер Порритов, помчался было рядом с ней, захлебываясь лаем. Кучка ребятишек, играющих в классы, разбежалась, чтобы не попасть ей под ноги.
– Где горит? – крикнул вслед Роуз какой-то остряк, стоя в дверном проеме, – рубаха без воротника, широкие штаны кое-как прихвачены кожаным ремнем, а ноги в деревянных башмаках скрещены в лодыжках.
– Ты выиграешь забег, девчонка! – со смехом окликнула Роуз женщина, которая развешивала на веревке поперек улицы выстиранное белье. – За тобой никого, только свежий ветерок!
