Йоркширская роза | страница 26
Душевная боль, испытываемая ею, была невероятно мучительной. «Любовь моя, – прошептала она, опускаясь на колени возле Лоренса и взяв его неподвижную, безвольную руку в свою, – дорогой мой, любимый».
В дверь гостиной нервно постучали, и в комнату просунулась голова Ноуэла; лицо у него было почти такое же мертвенно-серое, как у отца.
– Мы слышали, как ушел доктор. Что он сказал? Папа выздоровеет? Не собирается ли он положить его в больницу?
Лиззи тяжело поднялась на ноги.
– Лучше нам поговорить на кухне, – сказала она, не желая обсуждать положение Лоренса в его безучастном присутствии.
Короткий переход в кухню показался ей целой вечностью, потому что она понимала, какое впечатление произведет на детей ее рассказ о безнадежном, бездеятельном будущем отца. Ничто в их доме не останется прежним. Мечты Ноуэла о творческой жизни свободного художника и страстное стремление Нины стать известной модисткой обратятся в пыль. Они должны будут оставить школу искусств и пойти работать, чтобы приносить в дом деньги.
Лиззи остановилась, ощутив острую боль в сердце. Ноуэл и Нина на одной из местных фабрик? Невыносимо думать об этом после того, как и она сама, и Лоренс поощряли честолюбивые замыслы сына и дочери. Ну а если они не пойдут на фабрику, какой у них выбор? Она же не может поступить на фабрику вместо них. Она уже слишком стара, чтобы начинать учиться прясть, ткать, связывать узлы и тому подобное, и к тому же ей нужно ухаживать за Лоренсом.
Едва она вошла в кухню, Нина и Роуз повернули к ней осунувшиеся, испуганные лица.
– Что сказал доктор? – дрожащим голосом спросила Нина. – Отца положат в больницу? Или…
Роуз подбежала к матери и обхватила ее обеими руками, успокаивая и успокаиваясь сама, и Лиззи крепко прижала девочку к себе, покачав головой в ответ на вопрос Нины.
– Нет, – проговорила она надтреснутым голосом. – Вашего отца не возьмут в больницу. – Ощутив, что Роуз расслабилась, и заметив чувство облегчения во взгляде Нины, она добавила: – Но это лишь потому, что больница ему не поможет, да и мы здесь, дома, особо ничем не поможем.
Роуз подняла голову и посмотрела на мать, ее светло-карие глаза вдруг стали почти черными от тревоги.
– Ма, можно я сейчас пойду и посижу с ним?
– Это апоплексия? – спросил Ноуэл. – У па апоплексический удар?
Лиззи кивнула.
Ноуэл, наверное, понимает, что это значит, но понимают ли Нина и Роуз?
Она села за кухонный стол и подождала, пока усядутся дети, прежде чем заговорить.