— Извини меня!
Они прошли через слабо освещенный коридор. В конце коридора находилась гладкая деревянная дверь. Он открыл ее и вошел внутрь.
На всех сильно пахнуло плесенью. То там, то здесь — повсюду висела паутина. Сенека энергично стряхнул паутину и по ступенькам поднялся к другой двери, ведущей в верхнюю комнату.
Комната освещалась лучами света, пробивающимися через плотно закрытые окна.
— Откройте окна, — приказал Сенека Нидии и Кэтти.
Ворвался солнечный свет, и Пичи увидела, что внутри комнаты было все покрыто огромным слоем пыли. Единственной обстановкой комнаты был огромный деревянный сундук, а сверху, с потолка свисал толстый канат.
— Это самое отвратительное место, которое я когда-либо… — пыталась сказать Пичи.
— Сделай ее чистой! — заявил Сенека. — Или убирай животное отсюда. Выбор за тобой.
Стерев пыль с лица и едва переводя дыхание, Пичи забрала у стражника свой бархатный плащ и постелила его на пол.
— Положи барашка сюда, — скомандовала она стражнику и опустилась на колени, чтобы осмотреть животное.
Тивон, стражник, Кэтти и Нидия тоже склонились. Барашек был все еще жив, но его дыхание еле-еле ощущалось.
Прильнув к груди животного, она услышала, как медленно бьется его сердце. Барашек умирал, и она понимала, , что ее попытки оживить его уже ни к чему не приведут.
— Тивон, — сказала она дрожащим голосом, — твой барашек… он умирает… Ему осталось совсем немного.
Тивон начал громко плакать.
Кэтти спросила:
— Что еще мы можем сделать?
— Конечно, можно попробовать вашими лекарствами, — неуверенно сказал один из стражников. Пичи посмотрела на сочувствующие лица вокруг себя.
Только Сенека реально оценивал происходящее. А Пичи, Пичи знала, что ничем не может спасти животное. Но тем не менее она начала готовить свое лекарство, чтобы показать Тивону, что она сделала все, что было возможно. Она очистила луковицу, разрезала ее и бросила в бутыль с горячей водой. Туда же, в бутыль, она набросала кусочков жирного мяса и положила горсть соли. Все это она размешала, а затем вынула кусок луковицы и мяса и приложила к месту укуса змеи. Сделав это, она приказала Тивону держать примочку покрепче и как следует. Затем она вынула щепотку «своей» травы из сумки, бросила в бутыль и начала размешивать все в бутыли, бормоча себе что-то под нос. В конечном итоге у нее получилась какая-то похожая на ликер микстура.
Она взяла ложку, налила в нее микстуры и влила барашку в рот. Но… но уже было поздно. Барашек лежал бездыханный. Он был мертв. Пичи уселась на колени рядом с барашком и сказала:
