– А что же муж этой тетечки? – поинтересовался Ноэль. – Он не ревнив?
– Еще как ревнив! – ответил я. – Он хуже мандавошки – всюду за ней увязывается. Братец Жерар говорит, что, когда страшненький дядечка отхватывает себе красивую тетечку, ему потом всю жизнь приходится быть начеку…
Ноэль слушал меня внимательно, не перебивал. Только ресницы его длиннющие временами шевелились, словно два крошечных веера.
И я подумал: как это замечательно, что у меня появился новый друг. И мы даже пожали друг другу руки на прощанье и договорились, что завтра я принесу ему почитать Фризон-Роша и что в понедельник мы вместе пойдем в школу и еще я научу его карабкаться вверх по берегу Мутной речки, а он пригласит меня на мамин пирог с черносливом.
В тот вечер подвал показался мне менее страшным, чем обычно. Стоя под тусклым окошком, я наполнил канистру мазутом, не спуская глаз с двери, которая все норовила самопроизвольно захлопнуться. Наверное, однажды силы зла возьмут свое, я окажусь в удушливом плену и, с трудом набрав в грудь кислорода, из последних сил призову на помощь все семейство Фалькоцци…
* * *
Ура, получилось: я не дышу. Я закрываю глаза. Мои согнутые коленки, накрытые одеялом, образуют маленький вигвам, одноместный, для холостого индейца. Надо предупредить Большого Сахема, а не то этот грязный макаронник, генерал Кюстер, снимет с меня скальп. Как бы мне огненными сигналами изобразить SOS?
Слово «макаронник» я впервые услышал однажды в четверг, вернувшись из школы. Я вообще заметил, что самые полезные слова, в отличие, скажем, от вшей или двоек по математике, подхватываешь не в школе, а в других местах (за исключением разве что «аэроплана», «Занзибара» и «сомбреро»).
Я входил в дом, когда мадам Гарсиа, наша усатая консьержка (ничто так не портит женщину, как усы!), проревела, что Жожо Баччи – маленький вонючий макаронник. Тот тем временем, стоя под окном, демонстрировал ей свою спагеттину. Мадам Гарсиа – чемпионка по сквернословию, такого богатого лексикона во всем квартале не сыскать. Нужные словечки так и сыплются – только успевай запоминать.
По-моему, «макаронник» – сильное ругательство. На уровне интуиции (любимое папино выражение: он, когда не знает, как ответить на мой вопрос, всегда говорит: «Видишь ли, на уровне интуиции…») я поместил макаронника сразу после «мешка дерьма», любимого ругательства моего братца. Жерар, например, относит велосипед в гараж, поднимается домой и спрашивает: «Что поделываешь, мешок дерьма?» Но это он так, скорее, для смеха…
