— Мадам Ормстед, вы были очень добры ко мне, и я хочу попросить у вас совета. Не могли бы вы оказать мне еще одну услугу?
— Хорошо, — холодно ответила Хедда. Филаделфия вынула из кармана бриллиантовое колье и серьги и положила их на стол.
— Я должна найти на них покупателя.
— Бриллианты де Ронсар! — удивилась Хедда. — Продать их? Это совершенно невозможно!
— И все же я должна. У меня долги.
— Много долгов? И кому?
Этот шквал вопросов смутил Филаделфию, хотя она давно поняла, что ей не удастся усыпить бдительность миссис Ормстед. Чувство вины вновь охватило ее, и она отвела взгляд.
— Мои личные долги, мадам.
Внезапно Хедда вцепилась Филаделфии в плечи, и та почувствовала сквозь ткань ее острые ногти.
— Что означает этот секрет? — свистящим шепотом вопросила Хедда, вглядываясь в несчастное лицо молодой женщины. — Что бы ни случилось, я помогу вам. У меня влияние и связи.
Филаделфия с удивлением посмотрела на красивое, но уже отмеченное печатью лет лицо собеседницы:
— Почему вы так хотите что-то для меня сделать? Вы ведь совсем меня не знаете.
— И знать не желаю, — резко ответила Хедда. — Чем меньше я знаю, тем лучше, поэтому продолжайте держать меня в неведении. Это связано с Акбаром? Он вас шантажирует?
— Акбар мне не враг, мадам. Поверьте.
Хедда вздохнула и опустилась на стул. Подняв чашку, она с отвращением сделала глоток и поставила ее на блюдце.
— Итак, вы любите его. Я этого боялась. Жаль. — Филаделфия смутилась и посмотрела на лежавшие на столе бриллианты, которые в солнечном свете были похожи на озеро с прозрачной весенней водой.
— Не могли бы вы рекомендовать мне ростовщика, мадам?
Рука Хедды с чайником повисла в воздухе.
— Вы решительно хотите расстаться с драгоценностями?
— Я должна.
— Вопреки фамильной гордости?
— Что такое гордость по сравнению с бедностью, мадам? — Хедда с большим трудом удержалась от язвительного замечания, что Филаделфии не пришлось бы думать о бедности, останься она под ее крышей.
— Хорошо. Я куплю эти бриллианты.
— Нет! — закричала Филаделфия. — Я не позволю вам этого, мадам, после того, что вы для меня сделали.
Взяв в руку колье, Хедда другой рукой поднесла к глазам лорнет, висевший на ленточке на ее шее, и исследовала каждый камень на свет.
— Они настоящие, — наконец объявила она. — Пять тысяч долларов.
— Но, мадам…
— Восемь тысяч.
— Мадам, пожалуйста…
— Десять тысяч, и это мое последнее слово. Соглашайтесь. Лучшую цену вам никто не даст, и особенно ростовщик. Взамен я требую только одну вещь.
