Почувствовав чье-то присутствие, Эдуардо резко вскинул голову и увидел стоявшую в дверях Филаделфию. Он быстро вскочил:
— Мэм-саиб чего-нибудь желает?
— Да. Мне нужен ваш совет. — Qna подошла к нему и протянула приглашения.
Встревоженный выражением ее лица, он даже не взглянул на конверты.
— Что огорчило мэм-саиб?
— Приглашения, которые миссис Ормстед собирается принять от моего имени.
— И это все? — Мрачное выражение исчезло с его лица, и он перешел с английского на французский: — Но это же чудесно! Ваш первый выход в нью-йоркское общество имел успех. Конечно, вы должны принять их все. Надо продемонстрировать бриллианты де Ронсар, прежде чем продать их. Чем больше людей придет от них в восторг, тем выгоднее будет сделка.
— Вы упустили одно существеннее обстоятельство, — тоже по-французски заметила Филаделфия. — Мой гардероб достаточно ограничен.
Он пожал плечами.
— Вы здесь для того, чтобы привлечь к бриллиантам потенциальных покупателей. Придумайте что-нибудь.
Его озабоченность ценой драгоценностей только раздражала ее.
— Неужели деньги так важны для вас?
— А разве не из-за них вы согласились сопровождать меня в Нью-Йорк? — удивился он. — Деньги никогда не были моей целью.
Какое-то время он просто смотрел на нее, подмечая все, даже самые незначительные детали: бархатистую кожу, розоватые веки, оттенявшие чистоту золотистых глаз, тени, которые ее подкрашенные ресницы отбрасывали на щеки. Она была молодой и невозможно хорошенькой. Беспричинная ревность охватила его.
— Какую же цель вы преследуете, мэм-саиб? Может, это мужчина?
Поначалу Филаделфия растерялась, не понимая, кого он имеет в виду.
— Вы намекаете на Генри Уортона?
— Уже Генри, — с раздражением заметил Эдуардо. — Значит, ваши отношения продвинулись?
— Какие отношения? — Удивленное выражение се лица быстро сменилось веселым. — Неужели вы серьезно полагаете, что Ген… мистер Уортон меня интересует?
— Полагаю. Даже дураку это ясно. — Филаделфии хотелось смеяться, видя его ревность.
— Зачем вы сказали ему, что де Ронсары благородных кровей?
Он снова пожал плечами.
— Не понимаю, для чего вы поощряете его страстную влюбленность в вас. Вам с ним скоро станет скучно.
— Это звучит как оскорбление. Откуда вам знать, каких мужчин я предпочитаю? Я не нахожу Генри скучным.
Она намеренно назвала молодого человека по имени, но он не попался на эту удочку.
— Тогда вы, возможно, объясните мне, что вас привлекает в этом Генри?
— И не собираюсь. Это не ваше дело.
