— Вы просто завидуете, — ответила она, — потому что провели ночь на людской половине, а я здесь.
Эдуардо оглядел бело-голубую спальню особняка Ормстед.
— Тут очень мило. Однако и на людской половине совсем неплохо. Служанка, которая только что была здесь, живет в соседней со мной комнате. Она и ее товарка горели желанием скрасить мое одиночество.
Филаделфия бросила на него враждебный взгляд, но тут обратила внимание, что он весьма бесцеремонно осматривает ее ногу.
— Что вы делаете?
— Хочу убедиться, что этот дурак, который называет себя врачом, знает свое дело.
С тех пор как они приехали в дом миссис Ормстед, Эдуардо еше ни разу не оставался с Филаделфией наедине. Ему довелось увидеть ее только раз, за обедом, но даже тогда миссис Ормстед стояла с ним рядом, следя за каждым их движением. У него не было возможности дотронуться до Филаделфии и даже спросить, как она себя чувствует. Сейчас он был полон решимости обследовать ее сам.
Он повернул ее ногу сначала вправо, потом влево, потянул на себя пальцы, затем прощупал каждый из них.
Глядя на него, Филаделфия забыла, как рада она была его видеть, когда он вошел минуту назад. Она плохо спала, просыпаясь снова и снова с таким чувством, что кто-то за ней наблюдает. Но естественно, в комнате никого не было, просто ее мучило осознание того, что они воспользовались добротой постороннего человека. Как бы расстроилась миссис Ормстед, если бы узнала, что приютила под своей крышей мошенников. Им надо уехать отсюда и вернуться в отель. От этих мыслей у нее разболелась голова.
— Ну? — с раздражением спросила она. — Убедились, что моя нога все еше на месте?
— Я убедился, что она не сломана, — ответил он, не поднимая взгляда. — Я надеялся, что он наложил вам жидкую мазь. Ваш врач настоящий коновал.
— Вряд ли я чувствовала бы себя лучше, если бы меня лечили вы. Благодаря вам моя лодыжка болит сейчас сильнее, чем раньше.
— Неужели? — Он посмотрел на нее с нескрываемым удивлением. — Тогда нужно кое-что сделать.
Он стал медленно массировать ее лодыжку, сначала легкими движениями, затем сильнее, проверяя болезненность мышц от лодыжки до икры. Все это время ее пятка была зажата в его левой руке.
Филаделфия глубоко вдохнула, когда он начал растирать растянутые мышцы. Но постепенно мышцы разогрелись, и боль исчезла. Спустя минуту гипнотическое движение его пальцев ослабило даже головную боль, и она с облегчением откинулась на подушки и закрыла глаза.
