Усмирив обезьян, он уселся в кресло перед домашним кинотеатром и принялся за свой обед. На одном из мониторов было заметно движение: на кухне Эйми мыла кастрюли, повернувшись спиной к камере. Байрон снова принялся за трапезу: у него не было привычки постоянно пялиться на экраны, он ведь не извращенец какой-нибудь. Просто бросал на них время от времени взгляд, чтобы следить за перемещениями слуг по форту. Но сейчас Эйми чем-то привлекла его внимание. В ее движениях было что-то странное, он даже не сразу понял что.
Постойте… Неужели она разговаривает сама с собой?
В той части форта подслушивающие устройства установлены не были, поэтому оставалось только гадать. Но вот Эйми повернулась, чтобы повесить кастрюлю на крюк над конфорками, и он понял, что она не разговаривает, а поет. И пританцовывает. На ней по-прежнему была надета огромная полосатая майка. Господи, какой ужасный выбор для невысокой и полной женщины! Ведь горизонтальные полоски, как известно, зрительно увеличивают объем.
Байрон склонил голову набок и пригляделся к Эйми. Может, она не такая уж и толстуха, как ему на первый взгляд показалось. Танцует она неплохо, ну и что с того? Он часто бывал в ночных клубах разных стран и знал, что там обыкновенно зажигают такие вот пышки. Самому ему всегда больше нравились здоровые женщины со здоровым отношением к своему телу, чем тощие, которые только и знают, что подсчитывать калории. Эйми постепенно все больше и больше отдавалась ритму песни и начала трясти плечами и грудью. Бедра у нее тоже двигались в такт ритму, довольно сексуально, надо сказать.
Байрон вскинул брови. Да, танцевать она умеет, ничего не скажешь.
Она взяла полотенце и принялась танцевать по кухне, протирая тумбочки. Потом взяла полотенце за уголок и обернула его вокруг бедер.
Затем, слегка согнув колени, начала вертеть тазом, как заправская стриптизерша. Она делала это до того сексуально, что Байрон невольно засмотрелся. Да, «хорошенькая» — определенно не то слово. Эйми способна дать фору любой стриптизерше. Ей только боа из перьев недостает.
Он представил себе габаритную женщину, танцующую на сцене, — и его собственное тело среагировало естественным образом.
Он резко выпрямился. Боже, как низко он пал — подглядывает за домработницей! Он прикрыл глаза ладонью.
Она ведь не знает, что за ней наблюдают.
Байрон вспомнил, как он сам ненавидит попадать в объектив кинокамеры, и потянулся к пульту дистанционного управления. Как только экран погас, он вздохнул с облегчением и уверил себя, что ничего постыдного не произошло. Ну и что же, что он испытал некое возбуждение: у мужчин это часто бывает в самые неподходящие моменты. Нужно просто выбросить это из головы.
