Конечно, Эвелина хотела большего. Ей было этого недостаточно, но она была не в силах отказаться и от этого. Потому что и это было даже больше, чем она смела мечтать. Это было больше, чем она имела здесь, живя без своего высокомерного аристократа, который царил в ее мыслях, как ни один мужчина прежде.
Но Алессандро хотел знать наверняка.
– Так ты бросишь все здесь? – Да.
– Почему?
– Из-за… из-за Ренцо, – выдавила Эвелина и увидела, как сжались его губы, как невидимые ставни закрыли от нее его душу.
– Понятно. Из-за Ренцо.
Его глаза погасли, а голос стал совершенно бесцветным, и Эвелине стало его жаль, ей захотелось опять вдохнуть в него страсть и пыл.
– И из-за тебя, конечно, тоже, – поторопилась исправиться она.
– Из-за меня? – опять переспросил он.
– Я хочу быть с тобой, – не выдержала Эвелина, – я хочу заниматься с тобой любовью, я хочу делить с тобой жизнь и постель, – повторяла она дрожащим голосом, стараясь быть искренней и откровенной с ним.
Эвелина протянула руку и коснулась его темных волос. Он не сводил с нее глаз, заметив уязвимость, робость и неуверенность в ее взгляде, (но будучи не в состоянии дать те заверения, в которых она нуждалась. Может, у него и в самом деле не было сердца, но было бы несправедливо говорить о чувствах, которых он не испытывал.
Алессандро говорил сам себе, что ему пришлось многое пережить за последнее время и он нуждается в том, чтобы рядом был близкий человек. Ему трудно одному. А Эвелина все-таки продолжала оставаться кузиной его покойной жены. Поэтому он так скучал без нее, так нуждался в ее присутствии. Поэтому полетел в такую даль вместе с Ренцо.
К тому же он желал ее. Да, он желал ее больше, чем какую-либо другую женщину.
Но надо быть честным перед самим собой. Разве то, что он испытывает к ней, можно назвать лишь одним словом – вожделение? И сможет ли он простить себе, если не предложит ей ничего больше этого?
В этот момент Эвелина приоткрыла губы, и он понял, что пропал.
Он нежно взял ее руку и поднес ее к губам, медленно и искусно целуя каждый пальчик, не отводя при этом взгляда от ее потемневших глаз.
– А сможешь ли ты уйти из компании, не пожалев об этом после?
– Мне об этом еще нужно подумать. Я люблю свою работу, и, наверное, мне будет ее не хватать.
Может быть, она сможет продолжить работать в Италии в качестве консультанта по рекламе? Открыть там филиал? Или, может быть, будет честнее по отношению к Рику полностью выйти из компании и порвать с нею раз и навсегда? Сможет ли она оставаться независимой, если выведет свой капитал из агентства? Единственное, что она решила для себя, – никогда, ни при каких условиях она не будет содержанкой. Она улыбнулась Алессандро.
