Уэбб внимательно посмотрел на нее, и что-то темное и угрожающее сверкнуло в его черных глазах. Он кончиками пальцев коснулся полей своей шляпы, кивнул и сошел с тротуара. И пошел через площадь к лавке, где продавались седла и где поджидал его Коуди.
Как только он повернулся спиной, пальцы Мем впились в плечо Августы.
— Вы самая грубая, самая надутая гордячка, какую мне только приходилось видеть!
— Прошу прощения! Этот полукровка упомянул наши губы и цвет наших лиц! Такие личные замечания мы не можем простить и белому, не говоря уж об индейце!
Мем наклонилась, и ее глаза оказались на одном уровне с глазами Августы.
— Никогда больше — слышите, никогда! — не говорите от чужого имени. Не смейте говорить «мы». Отвечайте исключительно за себя, мисс Бойд.
— Вот как? Хорошо!
Мем шагала по помосту с таким хмурым видом, что даже привыкшие ко всему солдаты поспешили уступить ей дорогу.
— Хорошо! — повторила взбешенная Августа. Теперь ей стало ясно, какая из сестер получила надлежащее воспитание.
Словно прочитав ее мысли, из лавки выбежала Бути. Остановившись в водовороте своих юбок, она принялась рассматривать брошь, приколотую к кашемировой шали Августы.
— О, дорогая! Я опаздываю на собрание, к Перрин. Мем будет вне себя. — Она подняла глаза и увидела, что Августа смотрит на нее с неприветливым выражением лица. — Вы не видели мою сестру?
Августа молча кивнула в направлении удаляющейся фигуры Мем.
Бути сделала несколько шагов вслед за ней, потом остановилась.
— А вы не идете? Собрание начнется через несколько минут.
Августа отрицательно покачала головой:
— Этой твари нечего мне сказать. Неужели вы примете ее приглашение? Может, лучше зайдете се мной в лавку?
Лицо Бути выражало нерешительность. Она бросила взгляд в направлении Мем, которая уже дошла до конца помоста, и по ее щекам разлился яркий румянец.
— Мне бы хотелось, правда, но… Мем заставила меня пообещать, что я приду на собрание миссис Уэйверли и… — Она беспомощно пожала плечами. — В любое другое время я бы…
Августа избавила ее от дальнейших объяснений.
— Тогда бегите за ней, — сказала она холодно.
Бути засеменила по дощатому помосту, унося с собой тайные надежды Августы. Та рассчитывала уговорить Бути купить ей дюжину яиц.
Августа невольно взглянула на золотые часики, приколотые к ее шали из настоящего кашемира. Собрание этой твари должно начаться через пятнадцать минут. Ну уж она-то не будет на нем присутствовать.
Войдя в лавку, Августа вдохнула всевозможные соблазнительные ароматы — запахи солений и лука, кофейных зерен и копченых колбас. Осмотрев горы товаров, громоздившихся на полках, она остановилась перед мешками с сахаром.
