– Все будет хорошо.
Он взобрался на лошадь, однако болезненная гримаса свидетельствовала о том, что Сойеру еще далеко до выздоровления.
На следующее утро он попросил Каролину подстричь его. Они вдвоем пошли к ручью, и Сойер уселся в тени на прихваченный чурбан. Солнечные блики, пробивавшиеся сквозь шевелящуюся листву, пятнами рассыпались по его коже, создавая впечатление, будто он сидит под водой. Каролина начала подравнивать отросшие волосы. Что за радость – касаться пальцами его шеи, чувствовать, как струятся мягкие пряди, замирать всякий раз, когда она вьпгужденно опиралась о широкую крепкую спину. Она надела сегодня простую холщовую рубаху и черные штаны из мешковины. Обычно Каролина не обращала внимання на одежду, но в присутствии Сойера начинала беспокоиться о том, как она выглядит.
– Насколько тебя стричь?
– Срежь дюйма три.
– Кажется, тебе сегодня лучше?
– Точно.
– Где ты спала эту ночь?
– У дяди Джона в комнате.
– А Фабиана где?
– На полу в гостиной, поэтому дядю Джона она не побеспокоит.
Сойер насмешливо фыркнул.
Каролина незаметно сунула в карман срезанную прядь, затем провела ладонью по затылку, почувствовала живое тепло, и ей отчаянно захотелось, чтобы Сойер обнял ее, как тогда.
– Сойер, ровно через месяц у меня день рождения. Восьмого июня мне исполнится шестнадцать.
– Вот это новость! – Он стремительно повернулся к ней. – Растешь, малыш. Такое бывает только раз в году.
– Ты останешься до моего дня рождения? – быстро спросила она, так что фраза прозвучала одним словом.
– Надолго я остаться не смогу и поздравлю тебя прямо сейчас. С шестнадцатилетием, Каролина Брендон! – И, продолжая улыбаться, он подмигнул ей.
Но девушке хотелось большего. Когда Сойер опять повернулся к ней затылком, она с трудом очнулась от мечтаний и приготовилась срезать очередную прядь.
– Каролина, а где твое золото?
– В моем саквояже.
– Отец как-то научил меня одной хитрости, которая в свое время мне очень пригодилась. Давай зароем одну часть золота на севере ранчо, а другую – на западе. Если тебе вдруг придется срочно уехать отсюда или, не дай Бог, сожгут дом, как случилось со мной, ты хоть будешь что-то иметь на черный день.
– Хорошая мысль.
На следующее утро Сойер заявил, что хотел бы проехаться верхом с Максиме и Рамоном, которые объезжали угодья, потом стал ездить с ними ежедневно. Каролина знала, что он проверяет свою выносливость, перед тем как покинуть ранчо. Через неделю и Джон Брендон впервые после ранения вышел к завтраку. С этих пор веселую болтовню Фабианы как отрезало; в присутствии мужа она сидела с угрюмым видом, не произнося ни слова.
