Мне все это было на руку – меня оставили в относительном покое. На некоторое время я выскользнул из фокуса внимания и частенько отдыхал в сторонке.
Оргии повторялись еще трижды, и всякий раз Снежана демонстрировала чудеса живучести, а негроид доказывал свое несомненное превосходство над «белим мущинкай». Но вскоре выяснилось, что Эльвира утрачивает интерес и к этим забавам. Она сожрала блондиночку и чернокожего кобеля-рекордсмена, переварила их и выбросила – а ненасытная утроба требовала новых жертв, новых впечатлений, новых экспериментов…
Я постепенно превращался в некое прикрытие, нелепое свидетельство сексуальной респектабельности этой выживающей из ума охотницы за мужскими черепами и сопровождал Эльвочку повсюду, уже не только обслуживая ее в качестве штатного факера, но и обеспечивая ее непрерывный поиск.
Так при моем молчаливом соучастии она заполучила в свои сети двух гомиков-мазохистов, которые появились в «Маканде» совсем недавно, но очень скоро решили поискать место поспокойнее. Эльвира чуть не прикончила обоих.
Потом был темпераментный ближневосточный гость с двумя курочками: Лолой (номер шестнадцатый) и Люсей (номер сорок шестой). Что касается выносливости, до Ошогбо ему было далеко, зато он мог посоревноваться с Эльвирой по части изобретательности. Однажды во время «карусели» он настолько разошелся, что все-таки придушил Лолу до смерти. Несмотря на это, мы продолжали рубиться до победного конца, а перевозбудившийся араб пользовал свою холодеющую жертву…
Лола пролежала на полу, синея и коченея, несколько часов, а утром разразился небольшой скандальчик. Меня тут же выгнали из номера, но краем уха я услышал, как Виктор начал разбираться с удовлетворенным клиентом. Речь шла о сумме с пятью нулями. Наверное, это и было тем самым «штрафом за нанесение необратимых повреждений».
На следующий же день в бокс номер шестнадцать вселилась другая курочка. Эльвира молчала о том случае, как могила, а виновника переполоха я больше никогда не видел.
Словом, атмосфера сгущалась. Потянуло кладбищенским душком. Клиентура «Маканды» пресытилась, и моей Эльвочке тоже хотелось чего-то новенького. Не знаю, каких высот в экспериментировании мы достигли бы, если бы не очередное появление Фариа, портрет и имя которого просто исчезли из моей памяти.
