– Поручительница, – объяснил мне Эммануэль, – должна быть из знатного рода и готовая отвечать за твое прошлое и твой нрав. Здесь нам сильно мешают Грамон и ее клика. Они дали всем понять, что любая женщина, которая окажет тебе покровительство, станет изгоем и запятнает свою репутацию.
У меня не было подруг кроме Шон, моей золовки, и Генриетты, служанки. Но это меня мало беспокоило. Я расценивала ненависть придворных дам как признание моей красоты, что скорее льстило мне, чем расстраивало.
– Эту проблему, несомненно, можно решить, – сказала я Эммануэлю. – Версальские дамы – самые жадные потаскухи в мире. Неужели никого нельзя подкупить?
– Я говорил об этом с его величеством, – ответил Эммануэль. – Он против подкупа, так как считает, что если наши махинации станут достоянием общественности, это будет унижением для вас, его главной принцессы.
Я не была согласна с ним, но свою цену обсуждать не собиралась. В тот вечер его величество пришел ко мне. Из разговора с Эммануэлем он понял, что я прикладываю максимум усилий, чтобы быть представленной при дворе, и попытался отвлечь меня рубиновым ожерельем, повторяя, что я пленила его сердце.
Но я не могла больше сдерживать бурю эмоций.
– Меня ты купить можешь, – закричала я, – так почему бы тебе не купить мне поручительницу? Если ты так сильно любишь Беатрис де Грамон, спи с ней! Или она уже ждет тебя в постели?
Для пущей убедительности я швырнула в стену дорогую вазу, а рубиновое ожерелье бросила в камин.
Луи был перепуган до смерти. Ему еще никогда не приходилось видеть меня в ярости. Он пообещал, что займется необходимыми приготовлениями и на следующий же день я буду представлена при дворе.
Но назавтра этим планам помешала осуществиться неожиданная важная встреча с испанским послом. На следующий день появилась новая отговорка, потом еще и еще.
– Нужно, чтобы Луи освободил монархию от ограничений и концессий, которые был вынужден принять Луи XIII, его дед, – сказал мне Эммануэль. – Если мы в ближайшее время ничего не предпримем, к концу века король потеряет влияние на правительство. Все будет решать парламент. Канцлер Рене де Мопу, председатель парламента Франции, слишком хорошо осведомлен о недостатках системы. Он планировал провести радикальные судебные реформы и сформировать новый парламент, где слово короля будет законом.
– Первым человеком в парламенте является премьер-министр де Шуасель, – продолжал Эммануэль, – а потому твои враги – это враги и канцлера Рене.
