Вскоре после ухода Вогийона ко мне зашел граф Жан. Мы поссорились из-за дележа очередных двухсот тысяч ливров. Я высказала обеспокоенность мнимым статусом графини и претендовала на большую часть денег. Он вспомнил о крупной сумме, которую он задолжал, пока вел меня к моему нынешнему положению, и пообещал и дальше действовать в моих интересах, организовав мне брак. Так что пока мне пришлось довольствоваться половиной суммы.
– Гийом мечтает стать твоим мужем, – сказал он.
– Привези его в Париж, – ответила я. – И чем скорее, тем лучше.
– Давай сначала убедимся, что его участие так уж необходимо. Мой гадкий брат – большой любитель роскошной жизни и редкий транжира. Ты должна удостовериться в том, что у короля на тебя есть серьезные планы, что ты для него не просто очередное увлечение. Без королевских денег Гийом камнем повиснет на нашей шее.
– То есть ты не уверен, что мне удастся привязать к себе Луи?
Граф Жан ласкал мою шею, покрывая ее нежными поцелуями.
– Иначе и быть не может. Любой мужчина – твой раб, киска.
Мое сердце забилось чаще.
– Я вся в твоих руках, – сказала я.
– Но когда ты станешь официальной фавориткой, я буду весь в твоих руках.
– Вот именно, – прошептала я. – Я больше не буду твоей шлюхой. Я буду твоей королевой. Тебя это возбуждает?
Жан расстегнул брюки и показал мне своего малыша в полной боевой готовности.
– Вот видишь, клиент созрел, – сказал он.
Я не могла отказать себе в удовольствии быть соблазненной мошенником Жаном. Мы наскоро разделались с аперитивом и перешли к пиршеству.
День оказался весьма насыщенным. Я освежилась в биде и собиралась одеваться к обеду, как вдруг появился Луи, которому удалось выкроить несколько минут.
Он вошел в комнату с видом побитого щенка, в его глазах стояла боль обожания. Я поняла, что моя власть над ним растет.
– Все утро я принимал посетителей, – сказал он. – Но все это время я мог думать только о тебе.
Я не стала рассказывать, что и у меня сегодня был день приемов.
Он поцеловал меня.
– Ты меня любишь? – спросил он.
– Я преданная слуга вашего величества, – ответила я. – В моих мыслях нет места для другого мужчины.
– Но любишь ли ты меня?
– Да! – выдохнула я, прикасаясь к его малышу, и на этом наш разговор был закончен.
Должна сказать, что я была не вполне искренна с королем. Я не испытывала к нему того неистового обожания, которое испытывал ко мне он, я не страдала романтической болезнью под названием любовь. Луи был способен утолить жажду роскоши, пожирающую меня изнутри. Его власть и несметные богатства кружили мою голову. Король был настолько любезным со мной, готовым выполнять все мои желания и щедрым в знаках признания, что чувства, которое отдаленно напоминало любовь, мне было вполне достаточно. Это была благодарность, удовлетворенная признательность. И разве становилась моя страсть меньше от того, что корни ее уходили в алчность, а не в похоть?
