Приглашение Всеволода в наш коллектив состоялось только после того, как Аркадьев разработал новую тактическую новинку – игру сдвоенным центром нападения. Повторяю, это мое предположение, но факт налицо: в новом сезоне окончательно оформившаяся в грозную боевую единицу пятерка форвардов – Гринин; Николаев, Федотов, Бобров и Демин – стала действовать именно в таком тактическом ключе. Постепенно, от матча к матчу, эффективность атак возрастала, хотя У вновь образованной связки центральных нападающих не сразу все получалось гладко. Для достижения полного контакта, потребовалось время.
К седьмому по счету чемпионату СССР армейская команда, памятуя об уроках прошлых сезонов, готовилась особенно тщательно. На весеннем сборе в Сухуми наш обычно сдержанный, не проявлявший излишних эмоций наставник без обиняков заявил футболистам о том, что ближайшая и самая главная задача команды – завоевание подобающего ей лидирующего положения в советском футболе.
Морально мы уже были готовы к этому, однако вслух, да еще столь четко, однозначно., вопрос не ставился никогда. Чуткий психолог Аркадьев не только верно определил настроение, степень моральной готовности коллектива к выполнению большой задачи, но и с абсолютной точностью рассчитал сроки решающего наступления и даже вероятный исход. Такая определенность свидетельствовала о том, что тренер очень верил в своих подопечных. И вера эта основывалась не на благих желаниях, а на абсолютно реальных – чисто футбольных и морально-психологических – данных о состоянии и возможности каждого игрока и команды в целом.
Борис Андреевич был убежден в огромном значении общефизической или, как сейчас говорят, функциональной подготовки игроков, считая ее базовым качеством, на котором строится вся другая работа: над техникой, тактикой и иными футбольными премудростями. В Сухуми во время предсезонного сбора армейцы очень много занимались выработкой выносливости с помощью бега по пересеченной местности. В недельном тренировочном цикле Аркадьев планировал обычно три кросса на дистанциях от восьми до десяти километров, причем это был не гладкий в заданном темпе бег, а непременно с рывками, ускорениями, прыжками.
Прямо скажу, далеко не всем занятия кроссом были по душе. Федотов, к примеру, с явным удовольствием и подолгу работал с мячом, но, когда приближалось время кросса мрачнел, как-бы уходил в себя. Нет, он не «бунтовал» в открытую, не считая, видимо, возможным для себя подавать плохой пример молодежи. Но то, что кросс угнетал его, видно было сразу. Не любили бегать Кочетков, Демин и некоторые другие футболисты, однако тренер ни для кого не делал исключения. Наверное, это правильно с педагогической точки зрения, но мне «тихое сопротивление» самых опытных мастеров приносило одни неприятности.
