Натаниэль молча смотрел на сводного брата. Вместо ожидаемой ненависти его сердце наполнила грусть. Мальчишка думает, что он все делает нарочно, но он ошибается. Кем бы ни был этот юноша, сейчас Натаниэль видел в нем лишь человека, которому отрежут руку, а уж он-то знал, каково жить с увечьем.
– Нанчу, есть хотя бы малейший шанс? – спросил Натаниэль, с надеждой глядя на врача.
– К сожалению, уже поздно.
Убедившись, что больной надежно привязан, Нанчу дал знак всем отойти, попросив Тини подержать руку юного маркиза, но Натаниэль вызвался сам сделать это.
– Все могут идти, – сказал он. Тини, Гарт и Джон поспешно ушли.
– Разреши мне заняться этим делом? – попросил Трентон, задержавшись у двери.
Натаниэль покачал головой, не в силах внятно объяснить, почему он решил присутствовать при ампутации. Отступить сейчас – означало для него признаться в трусости. Взявшись за руку юноши, он попытался отвлечься и представил себе Александру в тот момент, когда он целовал ее, представил, как она нежно ласкает его, целует...
Маркиз издал отчаянный крик, и видения Натаниэля моментально рассеялись. Нанчу сделал разрез в нескольких дюймах над раной и начал пилить кость. Через несколько минут операция закончилась.
Натаниэль стоял, отвернувшись, чувствуя, как к горлу подкатывает желчь.
Тишина. Юный маркиз потерял сознание, но его крики по-прежнему звучали в ушах Натаниэля.
– Ты в порядке? – с сочувствием спросил Трентон.
– Да. Думаю, что теперь Нанчу справится сам. Пойдем отсюда.
Запах крови преследовал их до самого камбуза.
– Чарли, дай мне ту бутылку, которую я приказал тебе спрятать.
Чарли поднял бровь.
– Так плохо?
– Да, – выдохнул Трентон.
Натаниэль выхватил бутылку из рук кока, и они с Трентоном отправились к нему в каюту.
Стоило Натаниэлю только открыть дверь, как Александра сразу почувствовала: что-то не так. Обычно он двигался бесшумно и ловко, как кошка, сейчас же его походка была резкой и неровной.
Натаниэль, похоже, выпил лишнего. Головная боль утром послужит ему достаточным наказанием.
– Проклятие!
Услышав приглушенное ругательство, Александра улыбнулась. Интересно, что случилось? В каюте было слишком темно, но ей показалось, что он ударился о стул по пути к иллюминатору.
Он был близко, и она уловила запах рома. Александра сморщила носик. Она ненавидела этот запах, который в ее памяти был неразрывно связан со всем, что ей пришлось вытерпеть у отчима. Обычно Натаниэль пил мало. Его матросы глотали ром, словно воду, но их капитан отличался крайней умеренностью.
