— Хватит! С меня довольно! — взревел лорд, хватая Фарри за шишковатое плечо и с силой выталкивая его из помещения. Когда Фарри свалился и пополз по земле, прикрывая свободной рукою смукса, он почувствовал сильнейшую боль от крепкого пинка. В ушах его гремели проклятья на торговом жаргоне и всех известных лорду языках. Кончик сапога угодил Фарри чуть пониже виска его взъерошенной головы, и он заорал от боли и страха, а потом пополз, сперва на четвереньках, а затем с трудом поднялся и бросился к воротам. Вслед ему неслись проклятья и непристойные ругательства, сопровождаемые сетования по поводу того, что вокруг нет ни одного честного человека, а одни воры. Когда Фарри пробегал через ворота, он вновь ощутил на себе удар сапогом, на этот раз угодившего ему в бок. Удар был настолько силен, что на его тщедушном теле образовался здоровенный синяк. Двое охранников громко хохотали, а один из них взмахнул дубинкой с металлическим стержнем внутри и огрел Фарри по горбу с такой жестокостью, что бедняга снова чуть не потерял равновесие.
Он бежал, как бегал много-много раз прежде, пока не добрался до ближайшей беспорядочной группы строений, обозначающих начало Приграничья. Непонятно откуда вылетел комок земли и треснул его прямо в ухо, чем вызвал у несчастного еще один пронзительный вопль боли.
Он понесся между домами, дважды проехавшись носом по зловонной грязи, растекающейся по всем дорогам Приграничья, и продолжал бежать до тех пор, пока резкая боль между ребер не заставила его остановиться возле какого-то шалаша, чтобы перевести дыхание.
Хотя его одежда не порвалась, она была выпачкана грязью и зловонными отбросами, и Фарри подумал, что его внешний вид немногим отличается от местных обитателей трущоб, которые частенько вынуждали его сниматься с насиженного места из-за животного страха и отчаяния.
Тем не менее, его разум не потерял свежести, в отличие от одежды. И вот, когда он как следует отдышался, то осмотрелся вокруг, стараясь понять, где будет лучше спрятать лазерный фонарь, который ему пришлось прихватить с собой. Помимо всего прочего ему надо было держаться подальше от того района Приграничья, где проживал проклятый Расстиф.
Он оказался в районе кабаков, готовых принять в свои объятья моряков самого низкого звания, сошедших с любого корабля, что недавно приземлился здесь. И хотя здесь это не стало живой традиций, как в других местах, в грязных пивных нашлось достаточно людей, орущих во всю глотку. После дней, проведенных в верхнем городе, эти безудержные крики показались Фарри слишком громкими. И, чтобы не отличаться от остальных, он начал бродить вокруг, спотыкаясь и подпевая куплетам, доносящимся из ближайших притонов. Затем он крадущейся походкой двинулся по улочке, идущей мимо покосившихся строений.
