Ей каким-то образом удалось обезопасить себя от объятий блондина и при этом оказаться между ним и мужем.
— Росс, — проговорила женщина со сдержанной вежливостью, — позволь представить тебе Михаила Никулина. Он — тот самый опоздавший русский, — добавила она и произнесла это таким тоном, что Мердок не смог ни с места двинуться, ни заговорить. Затем Эвелин обернулась и точно таким же голосом объявила незнакомцу: — Мой муж. Росс Мердок.
Никулин поднял руки вверх и сделал шаг назад, старательно разыграв изумление.
— Ну, почему, когда я появляюсь, всех самых хорошеньких женщин уже разобрали? А я-то обрадовался…
Он говорил с сильным акцентом, но на вполне сносном английском.
Росс с такой силой стиснул зубы, что ему стало больно, но заметил он это только теперь. Он заставил себя расслабиться. Ему все ещё ужасно хотелось врезать по этой ухмыляющейся физиономии, но надо было сдерживаться.
Ничего не случилось.
Ничего не случилось.
— Я надеялся когда-нибудь познакомиться с вами, Росс Мердок, — продолжал русский. Он говорил неторопливо, с расстановкой, но его манера ни на секунду не обманула Мердока — поза Никулина, его взгляд наглядно демонстрировали, что он готов к любому выпаду со стороны Росса.
«Русский знал, что она моя жена, — догадался Мердок. — И он сделал все нарочно».
Эта мысль разозлила его ещё сильнее, но приходилось признать — блондин быстро сориентировался на чужой территории и сразу начал разведку боем.
— Мы наслышаны о ваших успехах, — продолжал Никулин, не переставая улыбаться, оценивающе глядя на Росса. — У меня есть кое-какие вопросы. Мы выпьем и поговорим с глазу на глаз.
Мердок заставил себя пожать плечами и подать голос. И обрадовался тому, что его голос прозвучал естественно:
— Мы сядем и просмотрим кучу записей — прямо сейчас.
— Да, мы уже немного опаздываем, — сказала Эвелин. Росс заметил, с каким облегчением она взглянула на него. — Прошу вас сюда, мистер Никулин.
— Михаил Петрович, — поправил её русский. — А ещё лучше — просто Миша.
Риордан взяла мужа под руку и решительно зашагала вперёд. Михаил пристроился по другую сторону от неё. Он шёл лёгкой, размашистой походкой, и Росс, который искоса следил за ним, замечал, что русский по-прежнему сохраняет бдительность. Мозолистые руки Михаила, его уверенные повадки говорили: этот человек многое пережил и не раз бывал в переделках. Только теперь, обдумав слова Никулина, Мердок понял, как много о нем известно коллегам из-за границы.
