Время от времени девушка задумывалась, что происходит в остальном мире — там, за границей Рифта. Она никогда не пыталась вспомнить своё прошлое. Иногда ей казалось, что весь мир погиб и они с Дрин остались единственными живыми людьми на всём белом свете.
Когда девушкой овладевали мрачные думы, она уходила к скалам и щёлкала языком, как её научила Дрин. Непросто отличить одного зарка от другого, но через некоторое время Нош начала узнавать двух зверьков — обычно они первыми откликались на её зов. Первый был чуть выше своего товарища, и на его воротнике виднелась неровная морщина, словно там когда-то была рана, которая плохо заросла. А второй всегда звонко щёлкал в ответ, словно радуясь встрече. Девушка дала им имена: тот, который повыше, получил прозвище Тарм, а второй — Вазин. Что-то царапнуло её в глубине души; возможно, когда-то эти имена что-то значили для неё. А ещё Нош была уверена, что ящерки откликаются на свои прозвища.
Именно во время очередной встречи с ящерицами судьба Нош резко изменилась во второй раз. Тарм стоял на вершине высокого валуна и смотрел на север, на заброшенную дорогу. Он яростно защёлкал, привлекая внимание Нош. Девушка вскочила и тут же спряталась за выступ.
По дороге, вдоль которой когда-то гнали детей, двигалась какая-то процессия. Неужели новые беженцы? Осторожность уже давно стала второй натурой Нош. Она соскользнула с валуна и, стараясь держаться под прикрытием тени, пошла к месту, откуда лучше видно дорогу.
Налетел порыв ветра — предвестник холодной зимы. Крин поплотнее запахнул нескладную кожаную курточку. Она оказалась на пару размеров больше, чем нужно, так что юноша приспособил к поясу пару верёвочных подтяжек с перехлёстом на спине. От этой хламиды здорово несло лоршогами — видимо, прежний хозяин долго работал в их загоне. Крин нашёл её висящей на крюку в пустом стойле, где она успела на славу пропитаться крепкими запахами скота.
Пустое стойло… На сколько он опоздал? На час? На день? Стража и жрецы подчистую вымели небольшое поместье. Оно было самым маленьким и удалённым от основных владений Дома, и юноша надеялся, что враги доберутся туда в последнюю очередь. Рассчитывал, что раздобудет здесь провизию и верховое животное, приученное к горным тропам и перевалам.
Крин, морщась, жевал подгнившее яблоко, которое сорвал в заброшенном саду. Гадость, но хоть какое-то облегчение для голодного желудка. Вчера он доел всё, что Смарл приготовил ему в дорогу.
