– Я думаю, Дэвид не одобряет нуворишей.
Джонни возмущенно возразила:
– Я вовсе не всегда думаю так же, как Дэвид.
– Но ты всегда соглашаешься с ним.
Джонни вспыхнула:
– Это разные вещи. Иногда проще согласиться.
«И держать свои мысли при себе», – закончила про себя Даффи, но предпочла не высказывать этого вслух.
– Если хочешь, можешь велеть мне заткнуться, – собравшись с духом, задала она вопрос, который мучил ее многие годы, – но только объясни, почему ты вышла замуж за Дэвида?
– Я люблю его, и он уравновешивает меня, – быстро ответила Джонни.
– Уравновешивает? Ты хочешь сказать, держит под замком.
– Если ты называешь это так, ладно, пусть будет под замком.
Неожиданно Даффи решила, что она все поняла. Коснувшись руки сестры, она произнесла:
– О, Джонни, это из-за мамы, не так ли? Ты боишься, что, если тебе дать слишком много свободы, ты собьешься с пути истинного. – Странно, что она раньше никогда не высказывала этих слов вслух, но сейчас она сказала их и услышала, как правдиво они звучат.
– Я не думаю, – ответила Джонни медленно, – и это не тот случай, которым я хотела бы воспользоваться.
Именно Джонни застала их мать в постели с отцом Алоизиуса. Будучи в нежном восемнадцатилетнем возрасте, она вышла на цыпочках и поделилась своим открытием с Даффи, собираясь скрыть правду. Но Даффи вмешалась и помчалась на работу к отцу, чтобы обо всем ему сообщить.
– Было бы ужасно причинить человеку, которого ты любишь, такую же боль, как мать причинила нашему отцу, – сказала Даффи.
– Но он ее простил, и ты должна простить, – возразила Джонни.
Даффи не понравился поворот беседы.
– Мать всегда ведет себя так, будто считает, что я поступила подло. Может быть, ей давно уже следует простить меня?
– Я уверена, она простила, – горячо заговорила Джонни. – Только она не умеет этого показать.
Джонни всегда видела в людях только хорошее. В этом она походила на их отца, он тоже всегда играл роль миротворца.
– Ты намного лучше меня, – вздохнула Даффи. – Может, мне и не удается ладить с матерью именно потому, что мы слишком разные.
– Иногда просто нужно приложить чуть больше усилий. – Джонни посмотрела на свои часики. – Ну, так как насчет Хантера? Или ты боишься флиртовать с ним?
– Меня не может испугать ни один мужчина, – ответила Даффи. – Я боюсь себя.
– А… – Джонни перегнулась через стол и убрала с ее щеки прядь волос.
Этот простой жест был полон любви и участия, и Даффи почувствовала острую благодарность судьбе за то, что у нее такая сестра.
