Возрождение древних знаний и древней культуры – таковы были суть и содержание новой эпохи, и волею случая старый банкир Козимо оказался человеком, понявшим эту суть; он первым понял, сколь огромную роль играет поддержка правителей в судьбе культуры. Он щедро раздавал деньги талантам – и под конец жизни оказался окружен людьми, совершившими революцию в мире искусства. Все это были его друзья – Донателло, воскресивший античную скульптуру, и Филиппо Липпи, перенявший дух великого Джотто и создавший новую живопись. Про Донателло рассказывали, что он годами ходил в рваном плаще, и, погруженный в свое искусство, с раздражением отворачивался от богатых подарков. Филиппо Липпи был монахом, для которого живопись заменяла молитву, и его страсть прорывалась подчас в неподобающих монаху поступках: он влюбился в юную послушницу и выкрал ее из монастыря, но римский папа простил ему прегрешения ради его таланта. К концу жизни Козимо во Флоренции появились художественные мастерские, в которых учились десятки будущих живописцев – это было начало великой эпохи, которую позднее назвали Эпохой Возрождения. В мастерской Андреа Вероккио проводились первые опыты работы с масляными красками; если раньше художники писали лишь настенные фрески по влажной штукатурке, то теперь появились настоящие картины, блистающие яркостью и глубиной красок. Это было рождение нового искусства, и при этом рождении присутствовали два ученика Вероккио – Сандро Боттичелли и Леонардо да Винчи.
Сандро и Леонардо принадлежали к новому поколению художников и были друзьями внука Козимо, Лоренцо Великолепного (1469-92). Подобно древним Цезарям, Лоренцо пытался дать своему народу не только хлеб, но и зрелища; он возродил древние традиции и устраивал великолепные карнавалы – это были шествия наподобие римских триумфов с актерами, представлявшими Юпитера и Марса, и прекрасными девушками, изображавшими нимф и богинь. Играла музыка, и звучали песни, небо было расцвечено фейерверками, и среди праздничной толпы двигалась огромная колесница, на которой восседал римский полководец Эмилий Павел, или Парис с Еленой, или божество ревности, а иногда сама Смерть ехала в колеснице, наполненной гробами; гробы раскрывались, и "мертвецы" среди смеха и криков ужаса начинали хватать веселящихся горожан. Лоренцо сам придумывал сюжеты карнавалов, сочинял карнавальные песни и серенады, а Боттичелли рисовал прекрасных богинь в райских садах, очень напоминающих сады виллы Кареджи. Сандро Боттичелли первым осмелился кистью художника изобразить не деву Марию, а Венеру, и создал живущий в веках символ любви и нежности, знаменитую картину "Рождение Венеры". Он был романтиком, весельчаком и балагуром, и на вечеринках в своей компании хвалился, что превзошел легендарного Апеллеса, – на что Леонардо отвечал желчным смехом и дерзкой критикой. Леонардо был известен своим язвительным остроумием и непостоянством; он бросал все на полдороге – но то, что ему удавалось довести до конца, вызывало восхищение окружающих; когда по просьбе Вероккио он нарисовал одного из ангелов на картине учителя, старый мастер сказал, что больше никогда не возьмется за кисть. Пиры, карнавалы и сады виллы Кареджи – таков был мир художников и поэтов, мир, запечатленный в картинах, статуях и поэмах. Этот мир был лишь частью огромного города, с его переполненными трудовым людом улицами, с его мастерскими и ремесленными кварталами. Что знали эти люди о Возрождении и искусстве – и знали ли они что-нибудь, кроме вечной заботы о куске хлеба? Флоренция была новым Вавилоном, где рядом стояли богатство и бедность, роскошь и нищета, искусство и невежество. Знать пировала в своих дворцах, а бедняки собирались в толпы на улицах, и какой-то монах уже писал на стене:
