Отсутствие свидетелей не означало, при том, отсутствие доказательств. О, этих было сколько угодно. Допросные листы дела ведьмы Азарики. Показания аббата церкви святого Вааста. Копия решения трибунала об отсылке ведьмы под юрисдикцию графа Парижского. Запись показаний участников конвоя о побеге последней, осуществленном при несомненном участии темных сил… Особая прелесть в том, что все подлинное, это придаст дополнительный вкус интриге. Разумеется, точно так же он мог бы сочинить и показания Рикарды, и какие угодно другие – что за разница, если вся эта публика все равно не в ладах с грамотой? Беда в том, что точно так же обстоит дело с тем, кому потребно эти доказательства представить. Будь прокляты все эти безграмотные рубаки! А все представители образованного сословия, окружающие ныне Эда, настроены к Фульку враждебно… и в первую очередь та, против кого направлены интрига!
Остается единственный выход – послать человека, способного войти в доверие к Эду, в нужный момент представить ему доказательства и подтвердить их собственным рассказом.
Такой человек – хоть посылать его было и крайне рискованно – у канцлера имелся.
Но был еще человек, помимо Фортуната, который мог предоставить некоторые сведения, и это, конечно, был Крокодавл. На сей раз Эд не стал наводить его исподволь, а спросил прямо:
– Мне нужно, чтобы ты рассказал все, что знаешь об Одвине-бретонце. Мне, например, известно, что он побывал в руках палача…
– Я не водил дружбы с Одвином! – перепугался комедиант. – Я только видел его несколько раз!
– Я тебя и не обвиняю. Я хочу знать, за что его пытали. За колдовство?
– Нет… Я ведь уже говорил – он был дружен с Черным Гвидо…
Крокодавл действительно упоминал прежде это имя, но мысли Эда тогда были заняты другим, и он не обратил на него внимания. Теперь пришлось обратить.
– Кто такой Черный Гвидо?
– Это было такой мятежник и преступник против королевской власти. Его повесили.
– Никогда не слыхал про такого.
– Так ведь это когда было… Лет двадцать назад… или девятнадцать? Примерно так. Да и быстро его величество Карл мятеж этот задавил, он человек был решительный…
Насчет решительности Карла Лысого Эду и самому было многое известно. Кроме того, прозвище «Черный» вызывало у него не самые приятные воспоминания о Черном Конраде. Поэтому он спросил:
– А почему его Черным звали? В черное одевался или нрава был мрачного?
– Нет. Просто внешность у него была такая – волосы черные, глаза черные, с лица смуглый… В наших краях такое нечасто увидишь, вот и прозвали. А вообще он красивый был парень – стройный, сухощавый, сильный, хоть и росту небольшого…
