Да, были “Свистун” Ред, Эд Барнет, Уильям Сейнер и мисс Леонард и ещё сотни других, и ей было тепло и радостно. Билл Нортуэй несколько раз приглашал её в кино, один раз на каток и дважды в бассейн. Бывали у неё свидания и с другими мальчиками, и один из них как-то вечером с томным видом читал ей стихи человека по имени Суинберн, и не будь она так хорошо воспитана, она непременно бы рассмеялась.
В предпоследнем классе им задали написать чтонибудь самостоятельное. Первое своё сочинение она написала в совершенно новой, на её взгляд, манере. Но, разбирая её работу, учитель сказал, что кое-где у неё слишком усложнённый стиль, а это мешает понять мысль, вот, например: “Крадущийся лунный свет, корчась, преклонял колени пред тенями, что отбрасывали газовые фонари”. И Бетти-Энн с ним согласилась. Всегда при всяком новом повороте в живописи, в прозе, в беседе сталкиваешься с непониманием.
— Выгляни во двор и скажи, что ты видишь, — попросила она Билла, когда они вдвоём сидели на качелях на её тихой веранде.
— Что ж, поглядим, — сказал он с серьёзным видом, как бывало нередко, хотя она знала — он вовсе не принимает её всерьёз. — Вижу траву. Да, вот она. И лунный свет, разумеется. И тень от старого дуба, и ещё асфальтовая дорожка в трещинах, и живая изгородь…
Бетти-Энн хотела объяснить, что можно видеть не только самые предметы, но и связь между ними или какую-то одну из многих связей, благодаря которым образуется особый стройный порядок вещей.
— Прежде всего существует одушевлённость и неодушевлённость, — сказала она. — Погляди, как они уравновешивают друг друга. Смотри, как податлива одушевлённость и как жестка неодушевлённость. Взгляни — трава и дуб одушевлены, а асфальтовая дорожка и тени — нет. Смотри, листья, кажется, так и впивают лунный свет, а кора дерева никак его на воспринимает.
— Гм, — промычал Билл, ещё словно бы всерьёз, а потом, уже не притворяясь, обернулся к ней и заразительно рассмеялся.
— Твоя хорошенькая головка полна звёзд.
“Не понял”, — подумала Бетти-Энн. Или, точнее, пожалуй, он услышал её слова, понял их смысл, но не почувствовал, как чувствует она, их глубинную суть, их верность и правду. Но он не отмахнулся от неё, смеялся не холодно, а дружески, значит, все хорошо.
В последнее школьное лето Билл уехал на Восток повидаться с матерью, она была в разводе с его отцом и жила в Нью-Йорке, а когда в начале осени Бетти-Энн снова встретилась с ним, она увидела, что за эту поездку он повзрослел и поумнел, и с удовольствием поняла, что ждала его.
