Шонтэль знала, что у брата неприятности из-за нее. В тот момент ей казалось, что это не имеет значения. Она ошиблась. Теперь было очевидно, что значение это имело решающее.
— Вы говорили обо мне, — произнесла она без тени сомнения.
Брат с горечью взглянул на нее.
— Он спрашивал о тебе, — с деланым безразличием ответил Алан.
— Нет, не только. Ты что-то скрываешь. — Она нахмурилась, припоминая услышанные обрывки разговора. Он закончился внезапно, после того как Алан сказал что-то о риске, связанном с нарушением комендантского часа, особенно если речь идет об одинокой женщине. — Чего он хотел, Алан? Скажи мне…
— Прошу тебя, забудь об этом! — раздраженно крикнул он.
— Я хочу знать. Я имею право знать, — не уступала она. — Не забывай, мы оба отвечаем за группу.
Он заставил себя остановиться, но ярость буквально рвалась из него. Глаза блестели неистовой злобой.
— Я никогда не позволю своей младшей сестре пресмыкаться перед Луисом Мартинесом! — процедил он.
Снова гордость.
Было вполне очевидно, что Луис превратил сделку с автобусом в нечто личное. Очень личное. И опять это ее вина.
Шонтэль глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Она должна обо всем договориться. Сорвать сделку — это несправедливо по отношению к Алану. Кроме того, группа ожидала от них обоих решительных действий. Думать было нечего.
— Я не ребенок, — напомнила она. — Мне двадцать шесть лет, и я сама могу позаботиться о себе.
Алан закатил глаза.
— Разумеется, можешь! Как и два года назад, когда сообщила мне, что уходишь от Луиса.
— И ушла. Но сейчас нам нужна его помощь, — настаивала она все с той же горячностью. В этом деле и впрямь было много личного.
— Ты не хотела возвращаться в Южную Америку. Тебя бы здесь сейчас не было, не заболей Вики в самый последний момент. И в Буэнос-Айресе ты места себе не находила.
Щеки у нее запылали от негодования.
— Я поехала как твой помощник. Это моя работа. — Она резко встала из-за стола. Решение принято. — Я пойду и поговорю с ним.
— Нет, не пойдешь!
— Луис Мартинес был твоей последней надеждой, Алан. Два года назад он наверняка дал бы тебе этот автобус! Все дело во мне! Я должна договориться с ним.
Алан пытался возражать.
Шонтэль не уступала.
Ничто не могло остановить ее: ни комендантский час, ни опасность, казавшаяся ей довольно-таки призрачной, учитывая, что отель «Плаза» был буквально за углом, ни беспокойство брата. Слишком долго она жила с ощущением вины и стыда. Два года ее терзали воспоминания, которые она не могла похоронить, вычеркнуть из памяти. Луис Мартинес желал встречи с глазу на глаз. Так пусть эта встреча состоится. Пускай.
