Однако, несмотря на столь противоречивые характеры, Энг и Чанг стали мировой сенсацией; сначала жители Северной Америки, а потом и всего света с удовольствием платили за то, чтобы лицезреть сиамских братьев. Почти в каждой стране, где они оказывались, проходили пылкие дебаты между специалистами-медиками по вопросу о том, стоит их разделять или нет. Во Франции они вызвали самую бурную реакцию. Там вообще запретили их выставлять из боязни, как бы такое зрелище не отразилось на здоровье беременных женщин. На самой заре индустрии курьезов природы Энг и Чанг стали источником постоянных скандалов. Количество сведений о них в Библиотеке общей медицины Вашингтона превосходит все ожидания. Кажется, что весь мир только и говорил, что о Энге и Чанге; все мечтали бросить хотя бы взгляд на редкую диковину.
В конце своего европейского турне (в 1829 году они посетили Лондон) близнецы решили более не выставлять себя на публике и, уже достаточно «оевропеившись», занялись крестьянским трудом в Северной Каролине, взяв себе фамилию Бункер. В 44 года они оба женились на двух сестрах-англичанках, которые тоже иммигрировали в Америку. Сара Энн и Аделаида Йейтс, 26 и 28 лет соответственно, с этих пор делили с ними так называемую «очень большую кровать» и родили им двадцать одного совершенно здорового ребенка. Ради уступки строгой и педантичной традиции США, которая в то время требовала безоговорочного соблюдения супружеской верности, братьям пришлось поместить каждую из жен в отдельный дом и посещать по одной в течение недели. Как ни странно, они так и не стали .жертвами желтой прессы, которая была столь падка на подробности личной жизни знаменитостей в те годы так же, как и сегодня. Им дали возможность мирно жить вдалеке от влияния шоу-бизнеса.
В 1869 году Чанг и Энг вернулись в Европу. Они приехали выяснить у светил хирургии Англии и Франции, возможно ли их разделение. Говорили, что после столь долгого совместного существования ужасно надоели друг другу. Но скорее всего, это был лишь рекламный трюк, ведь как раз тогда они оказались на грани нищеты. Справедливость этого предположения иллюстрирует следующее утверждение: «Одной из самых трогательных черт этих знаменитых братьев была их взаимная привязанность и любовь друг к другу, которую они демонстрировали до самой смерти. Они решали все свои проблемы с глубоким сочувствием и пониманием, гораздо большим, чем может вообразить любой наблюдатель их жизни».
