Женская болезнь господина полицейского
Этого человека в милицейской форме изо дня в день, из года в год можно было встретить в самом центре Баку, у кинотеатра «Низами». Наверное, там у него был пост или участок. «Невысокого роста, пожалуй, несколько полноват, он производил впечатление добряка, что явно не вязалось с его профессией, – рассказывает журналист Светлана Турьялай. – Самые проницательные подмечали, что милиционер никогда не являлся на службу небритым, гладкие лоснящиеся щеки придавали ему вид переросшего юноши. Никто не мог определенно сказать, сколько ему лет. Имя у него было совершенно нейтральное: Исмет. В любом языке найдется пара-тройка имен, которыми нарекают и девочек, и мальчиков. В азербайджанском языке это Вафа, Арзу, в русском – Саша, Валя.
Служебная характеристика Исмета занимала всего несколько строчек: исполнителен, трудолюбив, ровен в отношениях с товарищами по работе. Никогда он не был женат, но мало ли более статных и красивых, нежели он, мужчин ходит всю жизнь бобылями?! Зато с ближайшими родственниками у Идмета были трепетные отношения, они опекали его, всячески помогали.
Не хватая звезд с неба – прямо на погоны, дослужился Исмет до тех времен, когда уже в независимом Азербайджане милицию переименовали в полицию. Но к тому времени стало с ним что-то неладное твориться. Исмет таял на глазах: из полноватого мужчины он превратился в полуживой скелет. Врачи заподозрили злокачественную опухоль, но Исмет упрямо не желал лечиться. Ясно, что долго он не протянул, скончался не так давно. После смерти полицейского врачи Установили, что он был гермафродитом и умер... от рака матки.
Трагедия этого маленького человека потрясает своей безысходностью. Более 20 лет службы в органах он находился в постоянном страхе быть распознанным. Можно себе только представить, к каким уловкам приходилось ему прибегать, чтобы избежать обязательных медицинских комиссий.
Действительный член Всемирной федерации психиатров, ведущий психиатр Азербайджана профессор Агабек Султанов назвал гермафродитизм жесточайшим экспериментом природы. Ведь люди, подобные Исмету, не могут в полной мере считать себя ни мужчинами, ни женщинами. То, кем они являются для окружающих, – всего лишь роль. И Исмет сыграл ее блестяще, только вот никто не знает, чего это ему стоило. Он смачно курил, носил короткую стрижку, не говоря уж о милицейской форме. Но временами – и об этом, разумеется, никто не догадывался! – у него наступали, как это нынче модно называть, критические дни. Его близкая родственница, знавшая о врожденной аномалии, призналась потом врачам: «Он тяжело переживал, когда у него начинались месячные. В эти дни он ненавидел себя и свое тело». Одно посещение мужской уборной стоило Исмету нечеловеческих мук».
