– Я предупреждал тебя: я не ангел. И всему есть свои границы.
– Знаю.
Воцарилось долгое молчание. Плечи Харви были высоко подняты. И сначала Джоан даже показалось, что он собирается подойти к ней и вытрясти из нее душу – а может, обнять, – но, должно быть, это была просто игра воображения, потому что не случилось ни того ни другого. Вместо этого он неловко спросил:
– Тебе не нужно ничего, что бы помогло уснуть?
Она в недоумении уставилась на него, но он и не думал иронизировать.
– Нет. Я не хочу принимать таблетки во время беременности, – сказала она и почувствовала, что у нее пересохло горло.
– Я имел в виду горячее молоко или что-нибудь в этом роде.
– И из-за этого ты собирался ломать дверь? – ядовито поинтересовалась она.
Харви пожал плечами.
– Я беспокоился за тебя.
– Ты необыкновенно любезен.
– Что, черт побери, ты хочешь этим сказать? – проворчал он.
Вспыхнув от возмущения, она взглянула ему прямо в глаза и раздраженно ответила:
– Как тебе объяснить. Просто ты ухаживаешь за мной, как племянник за престарелой богатой теткой. Если бы ты не был достаточно обеспеченным человеком, я могла бы заподозрить тебя в корыстных намерениях. Почему ты так со мной возишься, Харви?
– Я уже говорил тебе: ты такая беззащитная...
– И все же ты причинил мне боль, – тихо сказала она.
Харви тяжело вздохнул и облокотился о косяк.
– Ты хотела меня, – грубо сказал он. – Я исполнил твое желание. Что в этом плохого?
– Плохого?! – побледнев от гнева воскликнула она. – Я хотела, чтобы ты разделил со мной любовь. Но ты не в состоянии сделать это. Тебе нужно постоянно контролировать свои чувства. И поэтому... – Джоан перевела дыхание. – Я не желаю, чтобы со мной обращались как с домашним животным: гладили и кормили! А ты поступил именно так. Увидел, что мне необходима ласка, и великодушно доставил мне удовольствие. Мне это ненавистно, Харви! Это похоже... на снисхождение! – закончила она, зная, что он понял ее.
– Но если бы я... вчера ушел, – с трудом выдавил он из себя, – ты винила бы меня в том, что я пренебрегаю тобой. Разве не так?
– Возможно, я и подумала бы так, – пробормотала она, – но не стала бы плакаться.
– С другой стороны, – безжалостно продолжил он, – если бы я занялся с тобой любовью по-настоящему, ты могла бы обвинить меня в том, что я использую тебя для собственного удовольствия. Как ни поступи, я бы оказался в проигрыше. Ну и что мы теперь будем делать?
– Как можно скорее встретимся с Патриком, а потом я хочу уехать домой, – нахмурясь, ответила она. Он прав: ей нужна была от него только любовь. Ничто другое не удовлетворит ее. – Позднее, когда мы сможем обсудить это спокойно, нам, если мы захотим, чтобы наше супружество продолжилось, придется условиться о каких-то основных правилах поведения. – И она подняла на него посеревшее, с упрямо сжатым ртом лицо.
