– Умер.
Глаза Джоан наполнились слезами. Выражение любви, появившееся на его лице, когда он упомянул о Маргарет и ее умершем ребенке, было слишком явным, чтобы его можно было проигнорировать. А он, поднявшись с постели, потушил свет, оставив их в темноте. Вскоре Харви уйдет и можно будет выплакать свое горе.
Но в тишине комнаты Джоан неожиданно услышала звук сброшенных на пол ботинок, и вот уже он лежал рядом с ней – правда, поверх простыни, – прижав к себе ее судорожно напрягшееся тело.
Прошло немало времени, прежде чем поток, слез наконец иссяк. Они молча лежали рядом, и Джоан спрашивала себя, почему он остался. Из жалости? Или опять вспомнил Маргарет?
Постепенно его тело расслабилось, дыхание стало глубже, и Джоан поняла, что Харви уснул. На мгновение она разозлилась на то, что это удалось ему так легко, но спустя некоторое время поудобнее устроилась в его объятиях и нежно, с любовью коснулась лица спящего. Она страстно желала его. И всегда будет желать.
Проснувшись на рассвете, Джоан с тайным наслаждением взглянула на лицо лежащего рядом с ней мужчины. Можно было представить себе, что они наконец-то женаты по-настоящему. Ресницы Харви отбрасывали тень на выступающие скулы, завитки черных волос были в беспорядке разбросаны по высокому лбу. Он был прекрасен.
Харви открыл глаза и сонным движением протянул к ней губы – она не смогла отказать.
– Ммм, – блаженно промычал он. – Как сладко. Еще.
И это продолжалось, продолжалось, продолжалось... Его поцелуи стали уже не такими нежными, а сама Джоан отвечала на них со всевозрастающей страстью. Он хрипло шептал ей ласковые слова, наслаждаясь податливостью женских губ, шелковистостью кожи, упругостью тела.
Медленно, до боли медленно его губы проложили дорожку к ее груди, от сладостного томления у Джоан перехватило дыхание.
– Харви, – простонала она, чувствуя, как рот мужчины начал исследовать ложбинку между грудей.
Он тряхнул головой и, уже проснувшись по-настоящему, откатился от нее и сел на краю кровати, уткнув лицо в дрожащие руки.
– Это нехорошо, Джоан, – хрипло произнес он.
Джоан отчаянно покраснела, но отважилась спросить:
– Но почему? Из-за твоих чувств к Маргарет?
Резким движением он поднялся на ноги, руки непроизвольно сжались в кулаки.
– До некоторой степени. – Она неожиданно вздрогнула. – О, черт! – выругался он и быстрыми шагами направился к двери, но остановился на пороге и угрюмо бросил через плечо: – Я не хотел обижать тебя. Решил не прикасаться к тебе, пока ты находишься в столь уязвимом состоянии.
