– Это очень великодушно с твоей стороны, – с искренней благодарностью сказала она. – Но не уверена, что мне хочется знать это. Я думала, что, когда мы поженимся, моя жизнь войдет в спокойную колею. А теперь чувствую, как будто меня затягивает в какой-то водоворот.
Харви успокаивающим жестом положил ей руку на спину.
– По крайней мере, сейчас ты можешь пойти на это по своей воле. Иначе, уверяю тебя, рано или поздно на тебя обрушатся неприятности. Проявив инициативу, ты останешься хозяйкой положения – поступишь так, как захочешь и когда захочешь. И помни, – продолжил он, – я все время буду рядом с тобой.
– Правда? – робко спросила она, вспыхнув под его пристальным взглядом.
– Обещаю тебе, – проникновенно сказал он. – И если тебе когда-нибудь захочется встретиться со своей родной матерью, я переверну весь мир, но отыщу ее.
Джоан переполнило чувство горячей благодарности, она поставила чашку и повернулась к Харви, подняла на него огромные, полные слез глаза и, схватив за руку, крепко сжала ее.
– Спасибо тебе! Как ты добр ко мне, – сказала она слабым голосом, взмолившись про себя: «Господи, пусть это окажется правдой. Как мне хочется верить ему!»
– Я действительно стремлюсь тебе помочь. Хочу, чтобы ты жила в согласии с самой собой. – Его темные, бездонные глаза притягивали ее. В них было столько тепла и нежности, что она нерешительно улыбнулась в ответ и была вознаграждена ослепительной улыбкой. – Тебе надо выспаться. Пусть поработает твое подсознание, а утром мы продолжим разговор.
– Да, надо, – со вздохом согласилась Джоан, усталым жестом приглаживая волосы. – Я словно выжатый лимон, в голове какой-то туман.
– Думаю, мы не скоро забудем наш первый день семейной жизни, – с шутливым сожалением сказал он, и оба рассмеялись. Потом лицо Харви вновь стало серьезным. – Джоан, не волнуйся насчет завтрашней поездки на Доминику. Мы вернемся домой по первому твоему желанию.
– Домой, – повторила Джоан и напряглась, вспомнив его угрозу. – Но ты же знаешь, мой дом здесь. – Она вновь была готова противостоять ему.
– Пусть будет так. – Вид у Харви стал виноватым. – Прости, что для поднятия бойцовского духа я использовал твою любовь к дому. Больно было видеть тебя в столь подавленном настроении, а я знал, что ждет впереди: выслушать такие откровения о родителях совсем не легко. Другого способа вывести тебя из этого состояния я не нашел.
– Ты поступил жестоко.
– Извини. Честное слово, мне совершенно все равно, где жить, – признался Харви. – У меня нет никакой особой привязанности.
